Чужеземец

Игры на арене частенько приурочивали к определенным праздникам, которых в ханстве хватало с избытком. Если вникать в суть, то можно было найти повод для очередной гулянки практически каждую неделю, хотя устроители боев чаще всего начинали игры лишь по самым важным праздникам. Но и их всегда находилось достаточно. Хотя бы раз в месяц трибуны арены забивались доверху, а на самом ристалище проходило кровавое зрелище, где безжалостные и готовые к смерти па’вухаррены убивали друг друга самыми разными способами.

К каждому такому празднику с внешних стен арены снимали «украшения» в виде мертвецов, проигравших бои в прошлый раз, и зачищали мясные крюки для новых тел. Вывешивались новые флаги и знамена – гербы тех знатных домов или па’вухарренских школ, что сегодня будут выставлять своих бойцов. Сегодня также были сняты несколько знамен тех, кто выбыл из соревнований во время прошлых игр, и вывешены новые. В том числе и «родовой» герб Джамафа, который пришлось придумывать в срочном порядке прямо перед самым началом торжества крови и в спешке вышивать на грязной льняной ткани некое сборище абстрактных символов. Получилось так себе, но формальности оказались соблюдены, и нынешнему устроителю все пришлось по нраву.

Светила уже закатились за горизонт. Повсюду зажгли факелы и светильники, зрители битком загрузились на трибунные скамьи и, оживленно разговаривая, стали ожидать начала. Все было готово к первому бою, и на знатном балконе появилась небольшая группа важных персон. Сам устроитель, несколько спонсоров, а также владельцы бойцов, которых сегодня выставят на бои. В числе владельцев были Крамм и Джамаф, усевшиеся поближе друг к другу. Разговаривать на авельонском не было нужды, так что старые знакомые перебрасывались фразами на своем родном языке.

– Твой боец готов сегодня умереть? – усмехнулся Крамм. – Уверяю тебя, затея была хороша, но потеха выйдет мне на руку.

– Посмотрим, посмотрим, – загадочно ответил отшельник. – Скажите мне, господин, почему этот бой для вас настолько важен? Почему вы готовы расстаться с экзотическими рабами только ради того, чтобы ваш чемпион сразился с моим? Какой в этом толк? Вы ведь прекрасно знаете, что я натаскиваю своих учеников так, что они потом могут ломать стены голыми руками. И поверьте, своего бойца я натренировал так, что он готов сразиться с самими богами, лишь бы освободить ту человеческую женщину, что сейчас томится на вашей плантации в качестве рабыни?

– О, дорогой мой Несломленный! Скажу тебе так: я останусь доволен как в случае победы моего чемпиона, так и в случае его поражения. Объясню тебе немного позже, хорошо? Кстати! Тот приз, что ждет тебя в случае победы твоего бойца, находится сейчас здесь. – Крамм обратился к своему слуге, что стоял у него за спиной. – Эй, ты, приведи сюда Брахти. Пусть она смотрит на представление свысока.

– Я все равно ничего не понимаю, господин. Если мой боец победит, вы потеряете своего чемпиона и отдадите мне очень дорогую… рабыню. В чем же резон?

– Потом, Несломленный. Все потом. Игры начинаются!

Устроитель подошел к поручням балкона и поднял руки в приветственном жесте. Толпа ответила одобрительным гулом.

– Дорогие гости и жители нашего славного города! – начал статный пепельник в красном балахоне. – Сегодня в честь праздника мы вновь проводим кровавые соревнования, дабы задобрить богов и насладиться потрясающим кровавым зрелищем! Сразу же хочу поблагодарить достопочтимых Шо’стерра ван Прахмута и Горзу Шидалкен за их огромный денежный вклад в сегодняшнее представление. Именно благодаря им мы все сегодня имеем возможность лизецреть великолепные бои всем давно известных па’вухарренов! А бойцов своих сегодня представляют…

– Вот уж не думал, что меня когда-нибудь будут представлять как владельца па’вухарренов, – покачал головой Джамаф. – Очень приятное чувство.

– К этому быстро привыкаешь, – пожал плечами Крамм. – А вот и наша прекрасная Брахти!

Слуга привел на балкон Дашу. Выглядела она вполне прилично для рабыни: в красивом длинном платье, даже с некоторой косметикой на лице, она почти сияла. По всей видимости, решил Джамаф, хозяин уже объяснил ей, что вскоре она может обрести свободу, и потому Даша сейчас смотрелась такой счастливой. Увидев отшельника, сидящего рядом с Краммом, девушка ойкнула. Джамаф же незаметно приставил указательный палец к своим губам, и Даша, схватив все на лету, покорно склонила голову.

– Вы хотели меня видеть, господин?

– Да, Брахти, я хотеть! – уже на авельонском ответил Крамм. – Присаживаться рядом с нами, игры уже начинаться! Ты смотреть бои вместе со мной. Хорошенькая у меня Брахти, а, Несломленный?

– Хорошенькая, хорошенькая, – откашлявшись, тихо ответил Джамаф.