Чужеземные тропы, незнакомые моря

28 апреля 1947 года Хейердал и пять его спутников — так же, как и он, родом из Скандинавии — спустили плот на воду. После того как были перерублены канаты, соединяющие бальсовый «Кон-Тики» с буксиром, путешественники, что называется, сожгли за собой все корабли — потеряли последнюю связь с цивилизованным миром. Северо-восточный ветер надул парус, на котором красовалось изображение бородатого бога Кон-Тики, и погнал утлый, весьма ненадежный кораблик навстречу судьбе.

Хейердал не пожелал слушать советы благоразумных. Он был твердо убежден, что древние перуанцы именно таким способом переплывали океан, вручая свои жизни морским течениям, и что именно на таких плотах они причаливали в конце концов к своей новой родине Полинезии, где и ваяли из камня странные статуи, такие же, какие они уже создали у подножья Анд[276].

Специалисты не дали бы и гроша ломаного за жизнь этих смельчаков. При первом же шторме их смоет с плота, а стволы разбросает в разные стороны. В лучшем случае эти сухопутные крысы попадут на завтрак акулам. Но о каких, собственно, специалистах по строительству и вождению бальсового плота могла идти речь? Ведь специалисты подобного рода были эдак лет пятьсот назад истреблены конкистадорами и все секреты унесли с собой в могилу…

Вскоре экипаж «Кон-Тики» понял, что в открытом море плот повинуется только своим собственным законам. Хочешь постичь их — работай не покладая рук и не бойся опасностей! Ничто, кроме воды и неба и еще акул и дельфинов, которые день и ночь резвились вокруг странной посудины, не отвлекало наших новоявленных викингов от их занятий. Не мудрено, что они достигли в своем древнем, ныне возрожденном мастерстве таких вершин, что, наверное, смогли бы помериться силами с самим народом Кон-Тики, столь искусным в морском деле.

Двенадцать связанных воедино бальсовых стволов оказались необычайно устойчивыми. Плот плыл по океану, легкий, как пробка, и беззаботный, как блестка жира в супе, самые высокие волны были ему нипочем. Что касается сухопутных крыс, то они так акклиматизировались, что начали понимать каждый вздох океана. Если акулы внушали им раньше большое почтение, то потом они развлекались с ними следующим способом: молниеносным движением хватали зазевавшегося и подплывшего к плоту хищника за хвост и бросали его на палубу, где он яростно вскидывался и извивался, пытаясь вернуться в родную стихию.

Много месяцев плот дрейфовал между 10 и 15° ю. ш.; экваториальное течение несло его на запад с весьма солидной скоростью — за 24 часа он проходил от 60 до 80 морских миль. И вот через 93 дня храбрецы вновь увидели землю, и примерно там, где они и ожидали ее увидеть. Земля была маленьким островком Пук-Пука, расположенным прямо перед островами архипелага Туамоту. Однако плот оказался недостаточно маневренным для того, чтобы путешественники могли пристать к острову. Как ни печально было это для изголодавшихся по суше людей, да и для удивленных жителей островов, плот, несмотря на все старания его обитателей, проскочил мимо цели. Напрасно пассажиры бросали тоскливые взгляды на песчаный берег, поросший пальмами…

Прошла еще неделя, и плот очутился перед растянувшимся на 40 километров рифом Рароира, который как бы опоясывал множество крохотных островков.

Таким образом, Хейердал и его спутники, пройдя от Перу 7 тысяч километров, оказались в самом сердце Полинезии. Уже одно это являлось серьезным доказательством того, что предположения молодого этнографа отнюдь не были построены на песке.

Именно здесь, на этих последних сотнях метров, перед самым концом их плавания, полного приключений и опасностей, когда Экваториальное течение и течение Гумбольдта несли плот по бескрайнему океану, именно здесь, у этого кораллового рифа, где бушевал прибой, решался вопрос — останутся ли они в живых. В этом коралловом барьере не было ни одного окошка. Следовательно, через рифы надо было перескочить. Каждый из путешественников ухватился за какой-либо плавучий предмет, все важные инструменты были заранее привязаны. И тут гигантская волна всей своей тяжестью обрушилась на плот и на впавших в полуобморочное состояние людей, бросаемых во все стороны. Но инстинкт самосохранения удесятерил силы Хейердала и его друзей. Волны накатили в последний раз, закружили плот, подбросили его кверху и с глухим шумом опустили на риф. Измученные, совершенно оглушенные путешественники, продравшись сквозь колючие заросли кораллов, оказались в мелкой бухточке — они были спасены!