Чужие

Она продвигалась вперед на локтях и коленях.

— Выходи. Делай то, что ты всегда делаешь.

Вентиляционный проход вдруг резко свернул влево. Она продолжала ползти, то бормоча, то крича:

— Выходи, чертово чучело! Куда ты вдруг запропастился, когда нужен мне?

Кожа на коленях уже начала саднить, когда она наконец остановилась, внимательно вслушиваясь. Шум? Или ее подводит воображение?

— Черт! — она продолжила свое неуклюжее продвижение, повернув за очередной угол.

Перед ней открылась ниша, достаточно большая, чтобы там можно было стоять. Обрадовавшись, она поднялась на ноги, В нише располагалось устройство по очистке использованной, ржавой воды, состоявшее из тысячегаллонного бака и множества груб.

Позади бака бесконечной трубой, уходившей в темноту, тянулся вентиляционный проход. Пока она осматривалась, новый приступ тошноты накатил на нее, заставив опереться рукой о бак.

В этот момент откуда-то появился хвост чужого и выбил фонарь из ее рук.

Тот упал на бетонный пол, крутясь, но продолжая гореть. Рипли резко повернулась, ее вдруг охватило чувство отчаяние.

Из-за паутины труб и переходников на нее смотрел чужой. Он направился к ней.

— Ты, сукин сын, — пробормотала она, собираясь с силами. Затем она резким движением всадила обломок металлической трубы прямо в его грудную клетку.

Со страшным криком, который эхом разнесся вокруг, чужой рванулся из-за труб, разлетевшихся как соломинки. Приблизившись к ней, чудовище внезапно опустилось на пол. Из его раскрытой пасти сочилась густая желатинообразная слюна.

Она выпрямилась во весь рост.

— Ну, давай, сволочь! Убей меня!

Когда чужой не среагировал, она снова огрела его трубой.

Чудовище с криком откинуло трубу в сторону и уставилось на женщину. Она не отрываясь смотрела на него, и пот струился по ее лицу.

Потом чужой развернулся и нырнул в темноту. Рипли тяжело опустилась на пол, глядя ему вслед.

— Подонок.

***

Диллон нашел лейтенанта в зале для собраний. Она сидела одна в огромном, полутемном помещении, обхватив голову руками. Абсолютно выжатая, абсолютно одинокая. С пожарным топором, висевшим на его правой руке, он подошел и встал рядом. Она, должно быть, заметила его, но внешне это никак не выражалось.

Обычно он уважал ее молчание и уходил, но события складывались далеко не обычным образом.

— С вами все в порядке?

Она не ответила и не взглянула на него.

— Что вы здесь делаете? Вам следует затаиться, как всем остальным. А вдруг он появится?

Ее голова поднялась.

— Он не убьет меня.

— Почему это?

— Потому что один из них во мне. Он не станет убивать своих.

Диллон обалдело уставился на нее.

— Чушь собачья.

— Послушайте, я видела его час назад. Я стояла рядом. Я могла стать его ужином, но он не тронул меня. Он убежал. Он не станет убивать свое будущее.

— А откуда вы знаете, что эта штука в вас находится?

— Я видела это на сканере. Это матка. Она сможет породить тысячи подобных тому, что шляется здесь в округе.

— Вы имеете в виду что-то типа матки у пчел?

— Или у муравьев. Но это просто аналогия. Эти твари не принадлежат к разряду насекомых. Это просто грубые аналога общественных структур. Мы очень мало о них знаем. Как вы наверное, уже успели заметить, они не очень легко поддаются изучению.

— А как вы узнали, что это матка? — он сам не ожидал от себя такого вопроса.

— Во-первых, очень характерная форма черепа. У него имеется нечто вроде широкого жабо. Первичные признаки этого уже отчетливо видны на картинке сканера. Ну, и потом еще один признак. Период созревания аналогов воинов и рабочих очень короткий, в некоторых случаях это всего лишь один день или что-то около этого. Они созревают с неимоверной скоростью.

Она с грустью посмотрела на Диллона:

— Очень эффективный путь для выживания.

— Если бы это был обыкновенный рабочий, то он бы уже появился из грудной клетки. А этот вынашивается в утробе, а не в груди. Значит, матка чужих представляет собой более сложный организм. Ей для созревания требуется больше времени и пространства. Иначе бы я уже была мертва.

— Я видела, как они работают. Не очень веселая картина. Взрослая матка огромна, гораздо больше того, с которым мы сражались. Она просто откладывает яйца. Миллионы яиц. Это совсем не такое существо, какое вырвалось от нас на свободу.

Рипли понизила голос:

— Как я уже сказала, до сих пор никому еще не приходилось сталкиваться с личинкой матки. Я не знаю, сколько длится период ее созревания, кроме того, что он значительно больше, чем у обычного рабочего чужого.

Диллон с недоверием посмотрел на нее.

— Какой-то бред. Ну, а если она там, как же она туда забралась?

Рипли рассматривала свои руки.

— Пока я была в глубоком сне. Я догадываюсь, что кошмар, приснившийся мне, был не совсем сном. Меня изнасиловали, хотя это не совсем точный термин. Изнасилование — это акт преднамеренного насилия. А здесь был акт размножения, пусть даже мое участие не было добровольным. Ну, будем называть это изнасилованием. Хотя сомневаюсь, что чудовище с этим согласится. Оно, возможно, сочло бы эту концепцию…, ну, чужой.

Она задумалась, вспоминая прошлое.