Чужие

Или просто настолько понравился вкус моих губ? От мимолетного, насмешливого прикосновения к ним лицо его озаряется, легонько расширяются глаза, будто — «а-а, вот оно где было» — нашел он что-то или что-то понял. И он лезет уже опять, но лезет основательно, хватает губами мой рот, который не собиралась ему подставлять. На лице его улыбка. Теперь она мне не мешает.

Теперь, когда он жадно всасывается в мой рот, вырываться смешно и… неохота, потому что поцелуи эти дикие заражают.

— М-мда-а-а, детка-а… — похрипывает он мне посреди них и больше не смеется — слишком серьезный трах у нас теперь пошел.

Кажется, он чувствует это и внутри меня — там все пульсирует. Сейчас я не ждала и не готовилась, как бывало когда-то. Я не старалась наблюдать и контролировать бурю, не предвкушала и не торопила ее исхода. Я просто бесновалась, как и он — во мне, я отдавалась, не отдавая. И теперь, когда раскатом грома приходит оргазм, меня разносит. Сама ли я так решила? Или это он, этот — там, во мне довел меня до такого, принес мне этот мощный разряд, стал повелителем грозы? Не успеваю разобраться.

— О-о.… — откидываюсь назад, заметив только, что он наблюдает, как я кончаю на нем. Меня колотит, мое чрево то бросается на него, то скользит вверх. Подрагивая, я затихаю, но он… нет. Бес.

Да этот бес, он продолжает делать меня. Он не дает опомниться и засомневаться. Пора бы «хватит», сейчас мне, чего доброго, станет больно, да и вообще, кто он такой… кто я такая… я ж не такая… и не со мной все это… Но он делает. Он все делает и делает.

Он снова возбуждает меня. Я опять хочу его — или не переставала хотеть? Скольжения члена во мне, было замедлившиеся, ускоряются. Там все растянуто и я, возможно, подустала, но боли пока нет. Наоборот — я влажная, раскрытая для него, а он резвеет на глазах.

«Не тяжело ему?..»

Нет, он все держит меня на себе и входит в мою плоть, при этом не выказывает признаков нетерпения, а ускорять чего-то там даже не думает.

«Да!» — думаю я, зажмурившись.

Говорить ему «да» косячно — и так опозорилась по полной, куда уж хуже. Хотя мне все равно. Чем больше есть, тем больше хочется — такое правило в сексе. Так и сейчас. Я хочу опять. Я хочу еще. И я хочу больше.

Мне наплевать на то, что я безудержно трахаюсь с незнакомцем-маргиналом в коробке-недостройке. Он, этот незнакомец, сходу понял, что мне нужно и раз он дает мне это, то и я ему даю — кончаю, как пулемет.

Вот так:

— А-а!!! — снова запрокидываю назад голову, а он уже не наблюдает — вжал нос у меня между сисек и что-то им мычит.

Я хочу кричать. Хочу выкрикивать, как мне хорошо, кричать об этом громко и долго, но приструняю себя. Хватит уже. Теперь реально хватит.

Хватит мне — но не ему? Чего это он опять затеял? Устал, как видно. Ха, ищет, куда б меня теперь притулить.

Инстинктивно обхватываю его покрепче ногами, держусь сама, без его рук под моей попой. Угадываю, потому что он, не выходя из меня, скидывает куртку — ну надо же — подбрасывает под меня и располагает меня на штабеле из бетонных плит. Срывает с меня повисшие на щиколотках сапоги, колготки, трусики — да ну-на…

Да ты чокнутый… — или чокнулась я? Никакая от похоти, растраханная до того, что… еще хочу? Еще его хочу? Иначе какого хера я раздвигаю ноги перед ним — теперь могу пошире —, показываю ему все и почти уже привычным движением принимаю его хер? Зачем хватаю его за задницу, заталкиваю поглубже — он беленеет и чуть ли не рычит, глазищи будто угрожают мне: «ах, ты, сучка похотливая, держись».

Я закрываю глаза, подставляясь ему. Принимаю в себя, распахнутую, удары его члена, и меня трансформируют ощущения бесконечности, бестормозовости, бешеного отрыва. Я хочу сильнее, безжалостней, бездумнее. Мне наплевать, кто там, что там сейчас во мне — мне этого мало. Теперь я гоню, иду по нарастающей. Теперь мой интервал короче, я скоро буду.

Держу глаза закрытыми и почти вижу себя со стороны. Я чувствую, как в разодранной блузке перед его носом скачут мои сиськи — это он выпростал их из бюстгальтера. Не удивляюсь, когда чувствую на них его яростные поцелуи. Когда он снова целует меня взасос, я даже не отвечаю, а просто подставляюсь — гроза пошла на самотек, гроза на грозу, стенка на стенку…

Я думала, что «встречу» себя, что этот-то уж, третий не прозеваю. Ошибалась. Он сминает меня — и вместе с ним мне больно в распухшем чреве, но я пока не позволяю этой боли поглотить меня. Я отдаюсь его ударам и кончаю. На этот раз не в силах подавить рыдающих стонов, встрясок, всхлипываний, я под конец открываю глаза, вижу его маячащее надо мной лицо, прижавшееся к моей голой коленке.

Он ездит во мне, ускорившись. Прежде чем ко мне с бахом успевает вернуться сознание, потерянное мной, когда коснулась его руки, прежде чем включается голос разума: «Он сейчас кончит… не предохранялись… целовались… ты первый раз его видишь… ВИЧ… венерические болезни… вирусы… другие болезни… ворох болезней…» — он с глухим стоном вырывает из меня член.