Чужие берега

Спустя всего восемь минут после возвращения «Жемчуга» где-то за кормой отходившего отряда вспыхнула короткая, но ожесточенная перестрелка из скорострельных орудий, в том числе и средних калибров. Были видны лучи боевых прожекторов и осветительные ракеты. Затем все стихло. Потом еще неоднократно начиналась стрельба в проливе, вероятно, это наши истребители пытались прорваться обратно, но помочь им с востока никто теперь не мог. Рисковать в ночном бою, будучи едва способными самостоятельно передвигаться, тяжелыми кораблями и единственным аэростатоносцем было неразумно, а единственный быстроходный крейсер был связан их охраной.

Довольно скоро все стихло. Чем кончился бой, никто не знал. Среди множества взлетавших еще недавно во входе в пролив сигнальных и осветительных ракет разобрать какие-либо сигналы возможности не было. Радио использовать также не получалось.

Вскоре совсем стемнело, и Небогатов довернул к северу, где из-за тумана мрак был гуще и, как казалось, безопаснее. В течение часа шли максимально возможным ходом. «Жемчуг» все так же держал позицию впереди головного «Наварина», идя широким зигзагом на шестнадцати узлах и ведя разведку. Следом, тоже периодически резко меняя курс, шли броненосцы и «Урал».

В 22:30, когда по счислению находились в четырнадцати милях северо-восточнее мыса Есамазаки, ход пришлось резко сбавить. На «Николае» все же остановили левую машину. Чтобы сохранить хорошую скорость продвижения, «Урал» сразу взял аварийный броненосец на буксир. Так шли до рассвета.

После остановки машины механики вскрыли холодильник, обнаружив там массу водорослей, ила и песка, а также несколько лопнувших трубок. Все лишнее убрали, а лопнувшие трубки заглушили. Циркуляционные насосы и запорную арматуру перебрали, исправив также, воспользовавшись случаем, выявленные ранее дефекты системы смазки мотылевого вала самой машины. Ремонт был закончен к девяти часам утра. Но, несмотря на то что в действие ввели обе машины, резвости броненосцу это прибавило немного. Максимальный ход пока не превышал девяти узлов.

К этому времени уже обогнули мыс Эримасаки, пройдя всего в трех милях от него. С «Жемчуга» его даже видели какое-то время, что позволило уточнить координаты. С «Урала» начали вызывать истребители, с указанием района ожидания западнее Шикотана. Хотя его станция гарантированно доставала до самого пролива Цугару и даже много дальше, ответа не было.

Сначала считали, что просто не хватает дальности действия гораздо более слабых станций наших эсминцев. Но ни они сами, ни сигналы их передатчиков так и не появились до самого вечера, хотя, по прикидкам штаба, они уже должны были нагнать отряд, «срезав пару углов». Оставалось надеяться, что, не сумев прорваться обратно к эскадре, Андржиевский все же смог уйти на запад, воспользовавшись своей быстроходностью.

Но даже успешный прорыв через пролив вовсе не гарантировал ему достижения родных берегов. Еще до начала боевого развертывания отряда было известно, что угля на эсминцах осталось мало. С учетом расхода на бой не более чем на сорок часов хорошего хода. Этого едва хватало до бухты Владимира, и то без гарантии.

Предполагалось после форсирования пролива всем отрядом либо пополнить запасы с «Урала», либо взять их на буксир, при первой же возможности. Вариантов разделения сил не предусматривалось никакими планами. Никто не ожидал, что они так быстро окажутся отрезаны от эскадры, поэтому точек рандеву и резервных вариантов бункеровки не оговаривалось.

Видимость с мостиков броненосцев была вполне приличной, но порывистый ветер не позволял поднять шар. Вскоре полосами снова пошел туман, становившийся все гуще и гуще. К вечеру повернули на восточный курс, чтобы обогнуть по широкой дуге Кунашир, возле которого все еще ожидалось присутствие японских миноносцев.

Ночь выдалась темной и безлунной. Тяжелые тучи висели над самыми клотиками мачт, сливаясь с ползущим над водой туманом. Ветер стих, но осталась тяжелая океанская зыбь, шедшая с юга. К рассвету эскадра была примерно в шестидесяти милях южнее Шикотана. Минеры у станций беспроволочного телеграфа принимали только мощные атмосферные помехи.

О присутствии японских дозорных судов поблизости ничего не говорило, но вероятность их появления в любой момент была все же очень высокой. Предугадать действия противника после контакта с нашим отрядом у западного входа в Цугару было практически невозможно, из-за полного отсутствия информации о его силах. Но в том, что там нас ждали не только миноносцы и вспомогательные крейсера, никто не сомневался.

Хотя на эскадре располагали сведениями о контактах только с тремя истребителями и еще одним кораблем, предположительно бронепалубным крейсером, да слышали стрельбу среднекалиберных скорострелок и работу нескольких радиостанций, было вполне логично предположить, что, зная о движении в северные воды русских броненосцев, японцы выделят для их перехвата соответствующие силы.