Чужие берега

После очередного обмена сообщениями между собой и станцией в Окочи все три миноносца услышали еще одну станцию, явно русского типа. Но, вероятно, из-за большой дальности ее сигнал был слабым, и сообщение было получено не полностью. Хотя позывные «Монгуая» в начале и конце телеграммы разобрать удалось. После расшифровки поняли только, что речь идет о какой-то очень важной депеше.

Послали повторный запрос, но ответ был принят еще хуже. Только стало понятно, что эта депеша уже отправлена и будет доставлена в течение двух ближайших дней. Больше с «Монгуаем» связаться так и не удалось. Как позже выяснилось, на нем вышла из строя радиостанция, и он, наткнувшись на передовые японские дозоры, был вынужден отойти.

Перед самым рассветом стали слышны не менее двух мощных японских передатчиков, до этого не участвовавших в переговорах и использовавших новый код. При этом направление на один из них определили как северо-западное, и его сигнал становился все сильнее. На цусимских миноносцах еще не было новых японских телеграфных книг, так что эти депеши они разобрать не смогли. О них немедленно сообщили в Окочи, а оттуда телеграфом в Озаки. Там принимали эти же японские телеграммы, но, несмотря на незначительное увеличение дальности, лишь небольшими кусками. Должно быть, мешали горы, окружавшие Цусима-зунд со всех сторон.

Спустя два часа державшийся на западном фланге дозорной цепи миноносец № 205 обнаружил на севере дымы группы кораблей, шедших большим ходом с северо-востока. Приблизившись на шесть миль, из «вороньего гнезда» удалось разглядеть, что это два четырехтрубных и один двухтрубный истребители. За ними показались еще дымы нескольких, явно крупных кораблей, приближавшихся с тех же румбов. Но разглядеть их толком не удалось. Ветер снова крепчал, и из-за качки наблюдателя с мачты пришлось снять, что было выполнено с большим трудом и риском.

Японские истребители тоже обнаружили наш миноносец и повернули на него, вынудив начать отход к Окочи. О появлении противника отправили сообщение открытым текстом, сразу получив квитанцию со станции в Окочи, тут же передавшей ее далее в Озаки. Оттуда вскоре был получен приказ всем миноносцам: «Отходить к северной оконечности Цусимы, где ждут тральщики и катера, и далее, не мешкая, всем вместе к Цусима-зунду».

Преследовавшие «двести пятого» японцы быстро отстали, а «двести шестой» и «двести одиннадцатый», державшиеся юго-восточнее, противника вообще не видели, хотя его телеграфирование слышали отчетливо. Через полчаса уже у Окочи миноносцы встретились со своим собратом. После полудня 20 июля все благополучно вернулись в Озаки. Тут пришло сообщение из Окочи о приближающихся с северо-запада дымах. Затем последовал доклад о звуках артиллерийской стрельбы с той стороны. Спустя полчаса дымы уже были опознаны как броненосные крейсера «Якумо», «Токива» и «Адзума», а западнее них держались еще несколько кораблей. Стрельба на северо-западе к этому времени стихла.

Поскольку никого из наших в проливе не было, становилось совершенно непонятно, в кого стреляли японцы. А они между тем быстро приближались. Поначалу казалось, что противник вознамерился бомбардировать Окочи, но крейсера отвернули на юго-запад, а впереди них появились четыре миноносца. Дальше маячили еще несколько силуэтов, но разглядеть их из-за дыма не удавалось.

Японцы шли большим ходом и часто меняли курс поочередно в разные стороны, взяв общее направление на юг по проливу, держась в семи-восьми милях от берега. Приблизившись к Цусима-зунду, они приняли влево, сокращая дистанцию до устья пролива. Когда броненосные крейсера оказались почти на траверзе мыса Камасусаки, их восьмидюймовки открыли огонь. По дальномеру с северной батареи до них было 64 кабельтовых.

Первый японский залп лег с перелетом, так же как и два других, но постепенно они пристрелялись, и тяжелые фугасы стали ложиться примерно на позициях брошенной японской шестидюймовой батареи и на холме, на самом мысу, где располагалась уже новая наша батарея скорострельных шестидюймовок. Причем было ясно, что бьют по площадям. Из-за молчания наших укреплений их точного места из пролива разглядеть не могли. Так что это было не опасно.

По мере продвижения японского отряда к югу, такому же неэффективному и непродолжительному обстрелу одним только главным калибром подвергся мыс Гоосаки и торчавший на мели недалеко от него «Мономах», после чего канонада прекратилась. Броненосцы даже не успели выйти из Цусима-зунда. Батареи не отвечали. Потерь в людях и повреждений ни укрепления, ни подбитый крейсер не имели.

Обстреляв форты, японцы, не сбавляя хода, проследовали далее, вновь начав отдаляться от побережья и идя ломаным зигзагом. За ними все время следили с сигнальных постов, передавая информацию в Озаки, где под парами стояла эскадра.