Чужие браки

Вики вырвала руку, уронив при этом на пол свой бокал. Красное вино выплеснулось на рисунок Мэри, приколотый к одному из кухонных столиков. Вики встала, покачиваясь, как пьяная, и, перешагнув через осколки, подошла к раковине. Еще раз махнув рукой, она задела стопку тарелок и чашек, стоящих на доске для грязной посуды, устроив настоящий фарфоровый водопад.

Вики протягивала руки, казалось, в поисках еще чего-нибудь, что можно было бы разбить. Гордон вскочив со своего места и перепрыгнув через кучу битой посуды, схватил жену за руки.

— Прекрати, — приказал он.

Вики удалось вырвать одну руку. Размахнувшись, она залепила Гордону пощечину. Гордон прикусил при этом язык. Боль и унижение были чудовищны.

Гордон отступил назад, сам начиная злиться. Под ногами хрустели осколки.

Последним взмахом Вики смахнула со стола стерилизатор для бутылочек. С него слетела крышка, и Гордону под ноги покатились бутылочки и полился стерилизующий раствор. Вики кинулась вон из кухни. Гордону показалось, что теперь она смеется. Дверь хлопнула так, что звякнули оставшиеся целыми тарелки, стоявшие на полках.

Гордон стоял неподвижно, тяжело дыша и чувствуя во рту вкус крови. Бутылочки лежали рядом с битой посудой, а раствор извилистыми ручейками тек в сторону раковины.

Гордон коснулся ладонью своей пылающей щеки, затем тыльной стороной вытер кровь с губ. Мотор холодильника выключился, в кухне наступила тишина.

Гордон нагнулся и начал собирать осколки. Он работал медленно и методично, заворачивая осколки в газету, прежде чем бросить в мусорное ведро, стоявшее перед дверью черного хода. Зайдя опять на кухню, Гордон тщательно запер за собой дверь, наполнил ведро теплой водой и смыл со стен и дверок столов подтеки красного вина и стерилизующего раствора. Уборка не ограничилась ликвидацией последних повреждений: Гордон смел под столом крошки, и рассыпанный сахарный песок, и слежавшуюся пыль из всех углов.

Через полчаса и злость, и чувство вины улеглись.

Гордон вышел из кухни, собираясь поискать Вики, и увидел, что входная дверь открыта. Холодный ветер гулял по прихожей.

Пока он стоял, не понимая, в чем дело, Вики спустилась по лестнице со второго этажа, держа в руках его одежду. Гордон увидел пиджак от синего костюма и ракетку, которой играл в сквош. В другой руке был чемодан, самый большой в доме.

Вики швырнула вещи за дверь, вслед за ним — чемодан. Она продолжала плакать, вытирая лицо рукой.

— Давай, — закричала она Гордону. — Давай, ты нам не нужен. Убирайся отсюда. Иди к ней, ведь ты этого хочешь!

Лицо ее горело. Гордон никогда не видел Вики такой.

Все еще не понимая толком, что происходит, Гордон выбежал за дверь посмотреть, что произошло с его вещами.

Входная дверь захлопнулась за его спиной.

Гордон обернулся и услышал, как Вики запирает замки и накидывает цепочку, затем раздалось гудение, означавшее, что подключили сигнализацию.

Ночь была холодной, а Гордон стоял на ветру в одной рубашке.

В одной из комнат над его головой зажегся свет — проснулась одна из девочек — Мэри или Элис? — и начала плакать.

10

Шале, которое арендовала компания из Графтона, собираясь на выходные съездить в горы покататься на лыжах, находилась в верхней, более спокойной части Мерибела, около Ронд-пойнт и лыжной школы.

Здание было современным, но снаружи облицовано деревом, и на первом этаже его был балкон в альпийском стиле. Внутри стены и потолки были отделаны резными сосновыми панелями.

Дарси Клегг лежал на кровати в спальне. Это была лучшая спальня в шале — единственная, к которой примыкала ванная. Дарси лежал, положив руки под голову, и смотрел в потолок. Окно спальни было наполовину завалено снегом, который и сейчас продолжал падать крупными хлопьями.

— Живешь тут, как в сауне, — сказал Дарси. — Даже запах такой же. Удивительно, что я еще не на чал потеть.

Ханна распаковывала чемоданы, доставая из шелестящих пакетов свои тонкие шелковые блузки и аккуратно развешивая их на плечиках в шкафу.

— Не начинай ныть сразу же, — резко ответила Ханна, даже не повернув головы.

Дарси ничего не ответил. Ханна вообще-то не была грубой, но последнее время срывалась все чаще. Дарси продолжал смотреть в потолок, считая пятна на деревянных панелях и раздражаясь про себя, что не может построить из них никакую правильную геометрическую фигуру.

В голове Дарси вертелись цифры. Он думал о деньгах. Деньги были профессией Дарси. За годы, что он проработал в Сити, считая и зарабатывая деньги для других, Дарси в совершенстве овладел этим искусством и чувствовал себя уверенным, о чем бы ни шла речь, если дело касалось денег. Затем, когда он практически отдалился от дел и зажил с Ханной в Уилтоне, Дарси все же продолжал контакты с некоторыми своими клиентами и по-прежнему вел их дела. Он занимался этим дома, в своем кабинете, а когда требовалось, ездил в Лондон.