Чужие браки

Когда она смотрела вот так, свет кругом начинал пульсировать, приобретал красноватый оттенок. Нина чувствовала, как бежит по жилам приятное тепло и глаза начинают слипаться, видимо, это был результат действия шампанского. Нина позволила себе прилечь на бок и положить голову на плечо Барни. Он не двигался, не пытался ни отодвинуться, ни прижаться к ней крепче.

— Что случилось? — спросила Нина.

— Мне необходимо поговорить с тобой.

— Говори.

— Что ты хочешь, чтобы было дальше?

Нина чувствовала, что Барни неловко затевать этот разговор, создавая как бы невидимую преграду между ними. От этой его неловкости Нине тоже стало немного не по себе.

— Я хочу, чтобы у всех было достаточно еды, немного чувства собственного достоинства и возможность быть счастливыми, — ответила Нина.

— Не надо пытаться свести все к шутке.

— Это не шутка, Барни.

— Хорошо. Спасибо, что ты поделилась со мной своими взглядами на этот мир. А что ты хочешь, чтобы было дальше в наших отношениях?

Думая над ответом, Нина взяла в свои руки ладонь Барни. Рука его была серой от грязи, въевшейся в кожу за время летних садовых работ. Кисть была покрыта жесткими белыми волосками.

— Я хочу, чтобы все было так, как раньше — не больше, но и не меньше. Это тот самый честный серьезный ответ, которого ты ждал?

— Только отчасти. Ты сказала «так, как раньше». Значит ли это, что ты хочешь продолжения? Или нет?

Очень мягко Нина произнесла:

— Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду. Скажем так: я не хочу, чтобы это кончалось, но прекрасно понимаю, что это не продлится долго.

Нина почувствовала на секунду, что ей стало грустно и одиноко, но чувство это тут же сменилось облегчением и признательностью к Барни, которому, в свою очередь, быстро пришла на смену чисто физическая реакция.

— Разве это так важно сегодня, сейчас? — спросила Нина, начиная опасаться, что серьезный разговор окончательно испортит очарование теплого летнего дня.

— Я завалил экзамены, — безо всякого выражения сказал Барни. — В общем, это, конечно, не бог весть какая неожиданность. На следующий год я не вернусь в колледж. Нет особого смысла, да и не очень хочется после того, что случилось с Дарси. Я чувствую, что должен остаться здесь, чтобы как-то поддержать сестер, Ханну, да и маленьких, если им потребуется моя помощь.

— Но?

— Да, есть одно «но». — Барни убрал руку, чтобы подпереть кулаком подбородок. — Но мне очень хочется побывать еще кое-где. Отец одного моего приятеля предложил мне работу. Что-то там связанное с озеленением. Точнее, с устройством сада. В Австралии. В Перте. Мне хотелось бы завербоваться на год, а на обратном пути попутешествовать еще где-нибудь. Так сейчас многие делают.

— Да, я знаю.

«Он ведь очень молод», — думала Нина. Сейчас она чувствовала себя по сравнению с Барни старухой, но она тут же вспомнила, как чисто юношеские заботы Барни о том, как приятно провести время, омрачались теперь свалившейся на его плечи ответственностью за семью. Бедный Барни!

— На твоем месте, я бы поехала. Ведь здесь ты на самом деле ничем не можешь помочь, разве не так? Ведь дело твоего отца не дойдет до суда еще года полтора.

— Все равно я чувствую, что отвечаю за них всех. Хотя мне и пришлось спихнуть проблемы Люси на тебя и Патрика.

Люси все еще жила в Лондоне, у Патрика. Их связывала самая что ни на есть искренняя дружба, каким бы невероятным это не казалось. Патрик пообещал помочь Люси найти работу. Нина погладила низко склоненную голову Барни. Волосы его были густыми и блестящими, было приятно ворошить их и вспоминать, как она делала то же самое, держа его в своих объятиях. На нее нахлынули воспоминания, сожаление о том, чего уже нельзя было вернуть, предчувствия будущих страданий, которые самым странным образом переплетались с сознанием того, что самым горячим ее желанием, как ни странно, было бы сейчас, чтобы они оба разделись и утонули в зеленой траве в объятиях друг друга. Жара становилась все сильнее, парило.

— И за меня ты тоже чувствуешь ответственность? — спросила Нина.

— Что-то вроде.

Нина выпрямилась и чуть отодвинулась от Барни.

— Пожалуйста, не надо. Я этого не хочу.

— Это правда? — Барни в упор смотрел на нее. Видимо, именно это ему и хотелось услышать.

— Что еще?

Барни встал. Засунув руки в карманы, он медленно обошел вокруг машины. Вернувшись к Нине, он поднял ее на ноги, положив свои большие сильные руки ей на бедра.

— Ты потрясающая женщина, тебе это известно?

Нина вздохнула. Все это было так забавно. Барни был таким огромным, добродушным, искренним, весь как на ладони. Она старалась не показать ему, что посмеивается про себя.

— Спасибо, — грустно сказала она. — Я думаю о тебе примерно то же самое.

— Ты действительно думаешь, что я поеду в Австралию?

— Да.

Барни усмехнулся.

— Что ж, возможно, я так и сделаю. Но не сейчас.

Барни, не отпуская Нину, сделал несколько шагов назад и уперся спиной в капот автомобиля.

— Ох уж эта машина, — пробормотал он.