Чужие деньги

Откуда погоняло? Оттуда же, откуда отчество: от татаро-монгольского ига. Историю Баскаков в школе учил не слишком прилежно, однако в его памяти краешком, криво, удержалось, что баскаки и мурзы вроде как были ханскими служащими, взимавшими дань с русских городов. Наверное, прадед Баскакова и впрямь этим рэкетом занимался. А отец, не причастный ни к уголовщине, ни к взиманию налогов, которое порой приближается к уголовщине, жил честным нелегким трудом рук своих. Руки у него были золотые: хоть дом построить, хоть канализацию или электропроводку провести, хоть огород вскопать — пара пустяков. Он даже шить умел — лучше жены, которая тоже была вечно в трудах, вечно в домашних хлопотах. Мухтар и Зинаида Баскаковы народили, как в сказке, семерых детей. Согласно сказочному распорядку, младшенькому сыну полагалось стать самым лучшим, самым удачливым, самым добрым и сильным. Да только соврала, видать, сказка, или время у нас несказочное… Младший, Миша, вырос моральным уродом, не похожим ни на родителей, ни на братьев и сестер, которые звезд с неба не хватают, а все же как-никак нормальные люди: выучились, зарабатывают, как полагается, и у всех свои дома, свои дети. А у него — смертный приговор. Ну пожизненное, потому что в России сейчас не казнят.

Единственное, что перепало Мурзе от положения седьмого ребенка, — баснословная, хоть и прихотливая, удача. И то не разобрать, к добру она или к худу, Может, если бы не его распроклятая удача, не оказался бы Мурза в той поганой яме, куда свалился.

Дело-то плевое! Учился тогда Миха Баскаков на первом курсе ПТУ, по какой специальности — уж и забыл: скучно… Подошли двое сокурсников: «Пойдем грабанем квартиру! Ты маленький, тебе сподручнее». От скуки сказал: «Пошли». Первый раз стремно было: как же так — чужие деньги взять? В их семье было принято из магазина приносить сдачу родителям до копеечки. А оказалось, как-как — да очень просто. Легкий, щуплый, поднялся по пожарной лестнице, пролез в незакрытое окно на четвертом этаже. Добыча оказалась богатая — в квартире на четвертом этаже обитал дипломат. Больше всего Миху (еще не Мурзу) поразили даже не взятые деньги и вещи, а разделявшая две комнаты, вместо двери, шелковая занавеска с изображением красного, будто сложенного из языков пламени, дракона. Милиция на след воришек не напала, и подельники сказали: «Это потому, что Миха был с нами. Новичкам везет». Повезло и во второй раз. И в третий, когда Баскаков попал в более взрослую компанию. ПТУ он продолжал посещать по инерции, учился более занимательным и полезным вещам: как открыть хитроумный замок, как взломать дверь, как не оставить отпечатки пальцев… Жил Миха в пэтэушном общежитии, к родителям за город ездил исключительно на выходные — если хотел. Мать жаловалась, что ее мальчик стал нечутким, сыплет нехорошими словами, отец, чуть что, стукал по столу кулаком, так что дома Михе тоже не нравилось.

А потом стрясся тот случай. Дело было верное, квартира днем оставалась пустая, проверяли: хозяева, муж и жена, на работе, двое дочерей в школе. Миха, не таясь, прошел в большую комнату — залу, где у одной стены стояло пианино, у другой темнел диван с неаккуратно, мятой горой, брошенным на него пледом. Раздался шорох. Миха огляделся, но никого не увидел. «Соседи за стеной», — подумал Миха и полез в комод, когда сзади донесся сдавленный вопль:

— Грабят!

На диване, отбросив плед, сидела старуха в ночной рубашке и тянула вверх шею, тоненькую и пупырчатую, как у ощипанной курицы. Голова старухи, то ли по болезни, то ли от старости, была совершенно лишена волос: череп обвивали дождевые черви синеватой венозной сети. С другой стороны пледа торчали распухшие ноги в нитяных чулках. На комоде стояла тяжелая бронзовая статуэтка — кудрявый мальчишка… Кровь Миха вытирать не стал. А вот об отпечатках пальцев позаботился: обтер статуэтку рукавом.

Основной вывод, который сделал Миха, — убить человека очень легко. Страдания Раскольникова, прикончившего старушку, были ему недоступны. А уйти из квартиры, где осталось валяться рядом с диваном тяжеловесное тело с неприлично разбросанными руками и ногами, удалось — и даже с золотыми цацками, захваченными из ящика комода. Вот уж везение так везение!