Чужие дети

Звякнула смс: такси ждет. Катя поднялась с места и виновато улыбнулась. Ей больше нечего было сказать, а выслушивать новую порцию уговоров не хотелось. Чтобы заранее перекрыть поток ненужных слов, Катя быстро подошла к Якову Львовичу, вставшему из своего кресла одновременно с ней, и крепко его обняла.

– Ну как же так? – то ли выдохнул, то ли всхлипнул он.

– Простите меня, пожалуйста! Я отработаю, как положено, две недели. И после звоните мне в любой момент. Нового человека в курс введу.

Катя отстранилась и торопливо клюнула его в щеку. Отчего-то ей вдруг стало жалко этого полного, практически лысого мужчину, который всю жизнь твердо знал, что надо делать и как зарабатывать деньги. При этом ловко лавируя между событиями и людьми так, чтобы не создавать себе дискомфорта и проблем.

– Знаете, – она глупо улыбнулась, – я всегда хотела, но не решалась спросить. А у вас дети есть?

– Не получилось, – Яков Львович с досадой развел руками, – не могла моя Соня родить.

– Усыновить не пытались?

Он уставился на Катю с непониманием:

– Нет. А зачем нам чужие дети?

Подняв в прощальном жесте ладонь, Катя попятилась к двери. Через минуту она уже сидела в такси и повторяла про себя: «Чужие дети, чужие дети». И правда, кому и зачем они могут быть нужны? Ни ей, ни Якову Львовичу, ни другим успешным состоявшимся людям они ни к чему… Губы ее невольно шевелились, лицо искажала гримаса боли, которую в зеркале заднего вида наблюдал недоумевающий таксист.

Глава 3

Гребаные уроки! Леха свернул налево от школы и спрятался за деревья в соседнем дворе. Курить рядом с учебным заведением было строго-настрого запрещено. Не курить, слушая невнятную муть, которую несут учителя, физически невозможно. Он вынул из пачки сигарету, поджег ее и с наслаждением затянулся. Все. На сегодня с него хватит школы. Несколько минут он подсчитывал в уме, сколько уже прогулял за последнее время. Выходило, что с начала сентября побывал только на каждом пятом уроке. Круто. Почему-то в этом году стало наплевать на учебу и вообще на всех. Внешне он оставался таким же веселым и жизнерадостным пацанчиком, а внутри обозлился и словно сжигал мосты. Хотелось жить наотмашь: пробовать наркотики, бухать до усрачки, трахаться до судорог. С двумя последними пунктами не было никаких проблем – алкоголь в магазинах не переводился, телки попадались отзывчивые. Велись на его смазливую внешность и давали легко. Была у него и одна почти постоянная, намного старше. Так та даже деньги нередко давала – на мобильную связь, сигареты, пивка попить. Почти можно жить.

С наркотиками дела обстояли немного сложнее. Через старшаков, того же Макса, достать, конечно, можно было все, что угодно. Только стоило это бешеных бабок. Но разок его угостили за так – затолкали что-то в обычную сигарету. Леха сделал несколько затяжек непонятной травы, и ему немедленно стало плохо. Начала кружиться голова, воздух вокруг запестрел разноцветными красками – таких ядовитых цветов в природе в принципе не существовало. Но они явились и настойчиво давили со всех сторон. Сидя в столовой батора с приятелем, который тоже сделал несколько тяжек той же отравы, Леха смотрел, как части тела парнишки медленно отделяются и летают по отдельности: голова, ноги и даже рука с ложкой, которой он черпал суп. Пока хлебал жидкую уху, ржал как подорванный. Сам не понимая, зачем и почему. После обеда с огромным трудом на ватных ногах добрался до своей комнаты и, не раздеваясь, лег на кровать. Отрубился мгновенно. Все вокруг перестало существовать, будто выключателем щелкнули. Проснулся только после ужина, да и то не по своей инициативе: над ним стояла питалка и размеренно шлепала ладонью по щекам, пытаясь привести в чувство. Ей казалась, что он опять срубил где-то денег и нажрался до полусмерти, но это был не тот случай. Леха не мог подняться с кровати, не мог вспомнить, какой сегодня день недели, и не понимал, сколько часов или суток уже проспал.

Он и сам не знал, из-за чего поступает именно так. Сознательно не хотел причинять себе вред, но на уровне подкорки включился механизм проверки тела на прочность. Выдержит оно или нет? Пройти через все, упасть на самое дно, а дальше как повезет – выжить или сгинуть. Ему в равной степени был безразличен тот или иной исход.

– Ты че тут делаешь? – словно из-под земли, грубо выдрав его из мыслей, возникла Юлька.

– Курю. Не видишь?

– Дай сигаретку, – попросила она непривычно ласковым голоском.

– Не маленькая, самой воровать пора.

– Придурок!

Леха не обиделся. Юлька перестала быть человеком его круга, а значит, больше его не волновала. Все, кто находился вовне, были инопланетянами. Он их просто не замечал, если только они сами не лезли в его жизнь.

– Че, как в гости сгоняла?

– Норм. – Юлька закатила глаза к небу.

– Не понравилось, что ли? – Леха был искренне удивлен. После того как прочел «Сломанное детство», он чувствовал, что они с этой Катей Родионовой нашли бы общий язык.