Чужие дороги

Это всем грозит, особенно принцессам. Рано или поздно, для блага страны. Судьба у них такая.

Без любви?

Увы. Принцесса, которая выходит замуж по любви, это редкое исключение. Впору чучело набить и в музее поставить. Лиля искренне подозревала, что если бы не бунт, не общая обстановка, не союз с Бирмой — овдовела бы Анжелина в пару месяцев и была бы опять пристроена в добрые руки.

А может, и нет.

После возвращения с Бирмы Ричард был настолько потерянным...

Однажды они с Джерисоном напились до свинского состояния. А Лиля, в чем она никогда не признается мужу, подслушала их разговор. И посочувствовала.

Бедный Рик.

Бедная Тира.

Что лучше — никогда не любить, или любить и потерять? Над этим вопросом уже не первую сотню лет бьются писатели и поэты, над ним размышляют менестрели и драматурги, а людям все равно больно. Хоть в первом, хоть во втором случае.

Может, это и заставило Ричарда отстаивать сестру и ее брак. Когтями, клыками... у меня не сбылось?

Пусть хоть у нее сбудется!

Пусть хоть она будет счастлива!

Джолиэтт же...

Лиля знала, что сердечко второй принцессы свободно. А если так — почему нет? Она принцесса, к ней всегда будут относиться уважительно, ее будут ценить, холить и лелеять. Что еще надо?

Любовь?

Обычно в договорных браках ее ищут на стороне. Да И пет пока любви, вот придет, тогда и будем разбираться.–Лиля понимала, что это жестоко, что это двойные стандарты, но сделать-то она ничего не могла!

Кто бы стал ее слушать?

А если на то пошло, то и ее не сильно-то спрашивали. Вот тебе муж, иди и мирись. Нравится, не нравится, сложится, подавится... Сложилось. И никто не подавился, но это ведь благодаря самой Лилиан, а не абстрактному доброму дяде с волшебной палочкой!

Джолиэтт хотя бы какой-то выбор дали, и супруга она выбирала сама, из нескольких представленных ей мужчин. На что надеялась, на что рассчитывала — неизвестно, но то ли у нее сил не хватило, то ли у него — мудрости.

А сейчас девочка несчастна, это видно. Супруга она не любит, детей от него не хочет. Что будет дальше?

Да кто ж теперь знает! Точно не Лилиан Иртон.

— Анжи, — Бран вошел в комнату.. И Лиля еще раз убедилась, что все правильно, все у этих двоих хорошо. Таким светом сияли голубые глаза вирманина, когда он глядел на жену.

И когда она, покормив ребенка, отложила его в сторону.

И когда улыбнулась пасынку и падчерице — дети Брана жили с ними и Анжи искренне постаралась стать им если и не матерью, то хотя бы другом. С мальчиком так и получилось, Иан сначала настороженно относился к мачехе, но потом принял ее, как старшую сестру. А малышка Хильда другой матери и не знала никогда, и не узнает. Она и называла Анжелину мамой, так к ней и относилась.

И когда все трое дарили Анжелине шикарный набор украшений — голубые топазы в золоте, кстати, заказанные у мастера Хельке Лейтца, и когда надевали их на Анжелину...

Любовь окутывала их сплошным облаком. Лиля не завидовала, у нее было примерно так же, Джее любил ее — как мог и как умел, она тоже любила мужа и не желала иного.

А вот Джолиэтт...

Лиля положила себе поговорить об этом с Джесом. А лучше...

_; Действительно, так будет намного лучше.

#

Случай побеседовать с Браном Гардреном представился ей только через несколько дней.

Бран заехал в Тараль, заказать крестильную рубашку для ребенка. Кружевную, конечно.

Лиля приняла его лично, обсудила заказ, предложила еще пару новинок — и постепенно разговор переместился в кабинет.

Там-то, под чай с медом, Лиле и представилась возможность заговорить о том, что ее тревожило.

— Мне кажется, Джолиэтт завидует сестре.

Бран прищурился.

— Я мало общался с герцогиней. Она не считает меня ровней и старается уйти до моего прихода.

Лиля кивнула.

— Я не стала ни с кем об этом говорить, только с вами. 11о зависть — это чудовище, способное сожрать любого.

Бран медленно кивнул.

— Я пригляжу за ней. Обещаю.

— Мало ли, что нашепчут Анжелине. На что подтолкнут, — объяснила Лиля. — Как докторус, я могу сказать, что женщины после родов мыслят... своеобразно.

Бран хмыкнул.

— Я понимаю, что вы имеете в виду.

Сложно было бы не понять.

— Я почему-то забеспокоилась. Я не знаю, почему, — развела руками Лиля. — Надеюсь, я неправа, но...

— Я пригляжу за этим. И благодарен за предупреждение. Я выпустил этот аспект из вида, — Бран отпил еще гло ток чая.

Лиля предлагала травяной сбор многим, но только Брану он понравился. И вирманин с удовольствием смаковал душистый напиток. Даже Джее предпочитал ягодный взвар, а вот чай...

Мужчина и женщина переглянулись. Они поняли друг друга.

Может быть, это женская интуиция. Может быть, паранойя. Но если у вас паранойя, это не значит, что за вами никто не следит. Лучше уж поволноваться сейчас, чем страдать потом.

Лиля поговорила и выкинула этот вопрос из головы.

А Бран?

Гардрен никогда и ничего не забывал. Жрецы Холоша вообще не склонны к излишней забывчивости. Такой уж у них бог.

Такая вера. Такое служение.

ГЛАВА 2

Море

Леди Ирида Сейнель была довольна и счастлива. И у нее были поводы для довольства.