Чужие грехи

На следующий день практикант Виталик опоздал на работу. Личный состав находился на рабочих местах, внимал Варламову, расписывающему персональные задания. Пережили неприятную минуту: ворвался, как ураган, полковник Сергеев, наорал на всех и даже на Крюгера, который был сегодня подозрительно трезв. Почему сидим? Заняться нечем? Почему убивают людей на вверенной территории? Только разборок со штабом округа ему не хватало! Работать – и вечером доложить о первых результатах!

– А этот где? – Сергеев насупился. – Как его… – отметил взглядом каждого, пересчитал по головам.

– Сейчас придет, – быстро сказала Лида, – отправили с поручением.

– Ладно, – смягчился подполковник, – смотрите, не испортите мне парня, – фыркнул и удалился, хлопнув дверью.

– Наш меньший брат решил поменять профессию, – предположила Лида, – довели парня.

– Так сама и довела, – осклабился Шабанов.

Скрипнула дверь, ввалился взмыленный практикант. Сумочку из кожзама он держал в руке, а также порванные лямки от нее. Парень потускнел, и даже комсомольский значок на лацкане пиджака не делал его светлее.

– Опаздываем, студент? – нахмурился Варламов.

– Не виноват я, – забормотал Виталик, пряча глаза. – В троллейбусе ехал, лямка сумки за поручень зацепилась… Пока распутывал, двери закрылись, не оставлять же ее…

– И ты проехал лишнюю остановку, – догадалась Лида. Мишка Островой издал подозрительный звук – словно всхрапнул.

– Проехал, – покаянно признался Виталик. – А перегон длинный, еще у светофоров дважды постояли. Просил водителя открыть, так он даже ухом не повел…

– И почему мы не удивляемся? – хмыкнул Варламов и обвел строгим взглядом оживившуюся аудиторию. – Скажи, товарищ Снегирев, о чем ты думал, пока ехал? Раскрывал в уме преступление и про все забыл?

– Склероз, – пояснил Шабанов.

– Рассеянный, – добавил Крюгер. – Товарищ майор, позвольте я с ним поработаю? Заменю пацану, так сказать, армию.

– Ты поработаешь, – засмеялся Шабанов. – Страшно представить, во что это обернется.

– Пусть работает, – отмахнулся Варламов. – Бери пациента на поруки, Николай, но смотри, чтобы не спился. Так, хватит ржать. Товарищ Снегирев, может, присядете или будете маячить, как телебашня? Крюгер, берешь этого парня, а также Шабанова – и за главным подозреваемым.

– Напомните, кто у нас главный подозреваемый? – деловито осведомился Шабанов.

– Павел Ермолов! – взорвался майор. – Пока главнее никого нет! Мутный товарищ по имени Альберт пусть до обеда покурит. Впрочем, ситуацию надо прояснить – существует ли в природе такой человек? Лидия Александровна – в школу. А для товарища Разина у меня особое задание, сразу предупреждаю, безрадостное…

В девять утра к моргу больницы, находящейся недалеко от РОВД, прибыла на такси немолодая пара. Первым машину покинул осанистый седовласый мужчина с вырубленным из камня лицом, помог выйти моложавой женщине с хорошо сохранившейся фигурой. Ее лицо было заплакано, тряслись губы. Она обняла за руку супруга, прижалась к нему. Алексей учтиво поздоровался, показал удостоверение.

«Твое здоровье – в твоих руках!» – извещала крупная надпись на больничном корпусе. Агитаторы и пропагандисты не подумали, что со двора морга ее прекрасно видно. Мужчина сухо кивнул, в глазах застыла тоска. В сопровождении капитана семейная пара проследовала по коридорам морга, вошла в помещение, где их ждали. Тело лежало на каталке под простыней. Женщина качнулась, вцепилась в локоть мужа. Работник отогнул простыню. Покойница смотрелась ужасно, кожа покрылась синью, натянулась.

Мать затряслась в рыданиях. Супруг обнял ее, хрипло проговорил:

– Да, это наша дочь.

На выходе из мертвецкой женщине стало дурно, ее посадили в коридоре, поднесли нашатырь. Мать пришла в себя, добрела до машины.

Алексей держался на расстоянии. Хриплый голос бился в голове: «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие, как часовые…»

– Дмитрий Юрьевич, позвольте несколько вопросов? Мы расследуем обстоятельства гибели вашей дочери.

Мужчина резко повернулся, не дойдя до такси. Он так сжал зубы, что скулы побелели.

– Как вы могли такое допустить? – Голос отца вибрировал. – Что вы за милиция такая? Я немедленно свяжусь с горкомом партии, вы будете нести ответственность…

Он стиснул кулаки, большую часть его слов Алексей пропускал мимо ушей, сохранял сочувствующую мину.

– Дима, прекрати, ты ничего не изменишь, в чем виноваты эти люди? – простонала из машины супруга.

Полковник советской армии осекся, задрожал подбородок, глаза наполнились слезами.

– Спрашивайте, что вы хотели?

– Примите соболезнования, Дмитрий Юрьевич. Что вы можете сказать про Павла Ермолова?

– Сволочь… – выдохнул полковник. – Воспользовался доверчивостью нашей дочери, заманил ее в свою ловушку… Пусть только попробует предъявить права на квартиру – со света сживу… Почему вы спрашиваете? – Полковник нахмурился. – Вы подозреваете этого негодяя? Нисколько не удивлюсь, если он окажется причастен…