Чужие игры

Несколько секунд ничего не происходило, но потом вдруг кафедра шагах в двадцати справа издала свистящий шум. Вокруг неё заклубился, словно вытекающий из основания, уже знакомый тёмный «газ». Он не расходился, а сгущался, пока не превратился в некую почти непрозрачную тёмную субстанцию, формировавшую нечто вроде удлиняющегося на глазах «хобота». Это очень напоминало то, как возникло щупальце в зале в первом здании, где они побывали, но только в гораздо большем масштабе.

– Ого, получилось? – пробормотал Николай.

– Ты осторожнее, – предупредил Князь. – У нас только одна попытка!

Все как завороженные смотрели на растущий чёрный «хобот». Его конец равномерно пульсировал. Вдруг Валентин почувствовал, как пластинка под ладонью начала разогреваться, а потом завибрировала и вокруг неё тоже заклубилась темнота. При этом пластина становилась всё горячее.

– Эй, Валян, – долетел до него словно издалека голос Князя, – что такое? Ты сам уже в каком-то тумане!

Валентин ничего не ответил. У него неожиданно всё поплыло перед глазами, а желудок охватили спазмы, как в приступе морской болезни. Рука будто прилипла к горячему Кристаллу, а вместе с ним и к колонне. Всё окружающее, действительно, воспринималось как через дымку – вокруг него и впрямь клубился чёрный туман, и все звуки стали какими-то приглушёнными, словно заложило уши.

«Хобот» к этому времени вытянулся почти до потолка, достигнув в толщину более метра. Он наклонился в сторону Валентина и как бы в нерешительности остановился. Он был очень странный, словно не имел выпуклостей поверхности – казалось, в пространстве провели чёрной кистью плоскую полосу. И, тем не менее, когда торец «хобота» повернулся к Валентину, капитан мог видеть, что тот имеет идеальное круглое на глаз сечение.

– К нам летят гравилёты! – как сквозь вату раздался крик появившегося в проходе Сохатого. – Три штуки!

– Блин! – закричал Князь. – Ты можешь скорее, Валентин?!

– Да что я?! – хотел крикнуть капитан, но услышал только какое-то сипение. – Я руку убрать не могу!..

Колонна, к которой он приложил пластинку, принялась ходить ходуном, чуть не вывихнув ему руку. Потом она так же резко замерла и басовито загудела.

«Успели? Не успели? – лихорадочно думал Остапенко на грани отключившегося сознания. – Попал вирус в мозги Артефакта? Или нужно было отдать пластинку этому „хоботу“?»

Он пребывал почти в отключке, плохо ориентируясь, сколько прошло времени, и почти уже не понимая, где находится.

– Немедленно выходите! – прозвучало откуда-то с другого конца Вселенной. – Мы уничтожим вас, если вы не сдадитесь. Оставьте оружие и выходите по одному.

– Хрен вам в глотку! – с готовностью отозвался Князь.

Валентин по-прежнему не мог сдвинуться с места, но остальные земляне рассыпались по залу, укрывшись за колоннами.

– Бросай эту херню! – кричал Князь. – Прячься! Чего ты там стоишь, словно мент на перекрестке?!

– Да не могу я… – почти не слыша самого себя, выдавил Валентин. – Не стреляйте пока… подождите…

Ему становилось всё хуже и хуже, словно он махом выпил на голодный желудок литр водки. Казалось, что отпусти его сейчас Кристалл, и он упадёт бездыханный на мраморный пол, и всё на этом кончится.

– Валентин, остановись! – прозвучал откуда-то знакомый голос. – Это я, Кината!

В мозгу капитана заметались мысли, сталкиваясь между собой и разбиваясь на сверкающие, ослепительные осколки. Он, казалось, вообще уже ничего не понимал. Кто это? Откуда? Зачем?

– Землянин по имени Валентин! – снова раздался незнакомый требовательный голос. – С тобой говорила Кината Тотселл. Ты узнал её?

Говоривший, очевидно, использовал какой-то усилитель, но Остапенко по-прежнему слышал всё так, как если бы его основательно контузило.

– Узнал… – одними губами прошептал он.

И тут Валентина вдруг отпустило, к нему резко вернулись нормальные слух и зрение. Колонна, будто выключившись, перестала гудеть, и Остапенко чуть не упал, благо рядом оказался Коля и подхватил его. Кристалл, жалобно звякнув, упал на пол. Старшина, поддерживая товарища, кое-как дотянулся и поднял пластинку.

– Валентин. – Девушка была крайне испуганной. – Не надо стрелять, выйди, пожалуйста!.. То, что вы делаете, неправильно! Вам нельзя здесь находиться!

– Валя, они взяли Кин в заложницы! – прошептал Шорин.

– Не слушай её! – надрывался Князь.

– Валентин, – звенел голос Кин, – Янж и Юстанна тебя обманули! Это был не Авван, поверь мне, это был подонок Янж!

– Янж, Авван – какая разница! – закричал в ответ Лобанов. – Валентин, она продалась местным ментам! Подставила нас, сука!

– Если вы сейчас сдадитесь, вам ничего не сделают! – молила девушка. – Разве ты не веришь мне?

– Кин, я уже ничего не понимаю! – крикнул Остапенко. – Что происходит?!

– Я сейчас войду, – голос Кин дрожал. – Могу я с тобой поговорить?

– Иди, иди сюда, кисонька, – ухмыльнулся Сохатый, перекатившийся под скамью. – Тут-то мы тебя и грохнем.

– Не сметь её трогать! – прорычал Валентин. – Я сам разберусь!

– Да не слушайте их! – орал Князь. – Нас уже со всех сторон окружили! Что я, легавых, не знаю?! Они везде одинаковые!