Чужие игры

– Отдай!

– Нет!

– Ну, как знаешь… – вдруг сдался Фывхи.

Шагов через пятьдесят возник тупик, как предупреждали и Авван, и Арн. Тем временем сзади отчётливо послышались крики и возня преследователей.

– Всем отойти и лечь, – приказал Остапенко.

Баори, озираясь, в страхе попятились.

– Скорее, – просипел Пырч, скрючившись на земле. – Они уже идут!

«Только бы не обвалилось и над нами», – пробормотал Валентин и выстрелил.

Грохнуло, полыхнуло, и впереди образовалась широкая дыра, в которую кинулись все, основательно потоптав замешкавшегося Пырча. За проломом шла канализационная труба Дворца. По её дну вяло тек грязный, зловонный поток отбросов, в который люди и баори погрузились почти по колени. На потолке слабо светили редкие заросшие слизью лампочки.

– Один момент, господа. – Николай обернулся назад и выстрелил ещё раз.

Из темноты лаза раздались крики, грохот, и земля осела, завалив проход.

– Вот так-то надёжнее, – самодовольно хмыкнул старшина.

– Молодец! – похвалил Остапенко.

С трудом передвигая ноги, диверсионная группа побрела по канализации.

– Идём до самого конца, – напомнил Фывхи, – там должна быть лестница.

Они добрались до места, где труба сильно расширялась. Здесь мутный поток уходил куда-то в сторону, а к стене прилепились узкие металлические скобы, и по ним мятежники поднялись на тесную площадку. В стене виднелась маленькая клёпаная дверь.

Стрелять на таком ограниченном пространстве было просто невозможно, но дверца оказалась не запертой – когда Валентин толкнул её, та бесшумно открылась.

За дверью находилась тесная каморка, опутанная блестевшими от влаги трубами и набитая разными агрегатами, смахивающими по виду на насосы, и каким-то баками. В углу, на горе тряпья произошло движение.

– Свои, не стреляйте, товарищи! – пискнул из полутьмы дребезжащий голос.

Это оказался маленький баори довольно почтенного возраста, который был связан с повстанцами. Звали его Кенд. Он должен был провести отряд Фывхи дальше во Дворец. Дрожащими руками старик открыл другую дверь, ведущую из каморки.

– Как они похожи на Него, – в страхе пробормотал Кенд, испуганно косясь на землян.

– На кого? – поинтересовался Валентин, выходя в пыльный, но светлый коридор, вдоль которого тянулись все те же толстые трубы.

– На Него, – затравленно повторил старик.

– Заткнись, – посоветовал Фывхи.

«Наверняка он имел в виду Аввана или Тотселла», – догадался капитан.

– Это только костюмы одинаковые, – почему-то сказал он вслух, словно оправдываясь.

Старик при этих словах только быстрее засеменил по коридору. Диверсанты не отставали. Они миновали несколько поворотов и затянутых паутиной дверей и наконец вышли к малоприметной лесенке, скрытой в вертикальной трубе.

Фывхи потребовал, чтобы старик лез первым. Тот начал жаловаться, что слишком слаб и не сможет подняться по вертикальной лестнице.

Командир группы начал выходить из себя, он потребовал подчиниться, называя Кенда предателем и угрожая расправой на месте. Старик захныкал:

– Я слаб, я упаду… Что вам ещё надо? Я открыл дверь, я открыл решётку наверху, я…

– Одни предатели, среди нас одни предатели! – взревел Фывхи и схватил Кенда за шею.

– Оставь его! – сказал Валентин. – Он действительно не сможет туда влезть.

Фавхи пошевелил разбитыми толстыми губами, бормоча проклятия, и швырнул Кенда на пол.

– Мразь! – буркнул он, непонятно к кому обращаясь. – Он должен идти с нами. Мало ли что там наверху!

Валентин заглянул в трубу – где-то высоко вверху маячило пятно света. Он окинул взглядом партизан и схватился за скобы.

Лезть оказалось действительно неудобно, старик точно не одолел бы такой подъём. Остапенко добрался до решётки, преграждающей путь, откинул её и вылез наружу, оказавшись на длинном и не слишком широком карнизе, по периметру огибавшем одно из крыльев Дворца где-то на уровне третьего этажа. Люк, через который он проник сюда, находился прямо в мраморном полу.

Карниз имел невысокие, всего сантиметров сорок, перила, и капитан сразу же лёг на пол, после чего осторожно выглянул в парк. Боевые действия внизу и не думали затихать – раздавались автоматные очереди и взрывы, а между деревьями мелькали фигуры сражающихся. У знакомой беседки жирным дымом чадил подбитый БТР, возле которого распростерлось несколько тел. Чуть дальше Остапенко заметил танк, медленно ползущий вдоль фонтанов, и группу солдат, цепочкой бегущих под его прикрытием. Судя по всему, отряды Хрыга и Получучи уже проникли на территорию, примыкающую ко Дворцу, и вступили в бой с правительственными войсками.

Над люком показалась голова одного из партизан. Валентин предупредил его, чтобы не поднимал высоко голову. Баори кивнул, словно червь выполз из шахты и откатился к стене, прижав к себе автомат. Затем появился Пырч, партизан по имени Крокд и Шорин. Последним вылез запыхавшийся толстяк Фывхи – пот градом катился у него по лбу.

Мятежники, пригибаясь, побежали по балкону, но их быстро заметили и балкон накрыл град пуль. Все упали на пол, и только Пырч, чертыхаясь, буквально по головам бросился бежать дальше.