Чужие камни Ноккельбора

Так возникли Предки богов. Когда сие происходило, уже и не упомнит никто, ибо было это так давно, что и слов объяснить не хватит.

Как-то собрались Предки богов вместе и стали думать вещи. И стали вещи создаваться: солнце придумали, твердь, что Уделом прозывается среди нас, мороз и время, воду всякую – соленую и пресную, животных и леса. А когда мысли стали заканчиваться, Предки, довольные, решили уйти дальше думать, а над всем придуманным оставили девятерых учеников надзирать. Чтобы скучно им не было, сделали они их разными и нарекли непохожими именами. Волоса и Зварога, а также сестрицу их Мору одарили одним видом. Других трех – Одера, Химдалла с сестрой Хеллой, сотворили иными. И, наконец, последнюю троицу придумали – Грогга, Барра и Караду. Все были разными, непохожими. Так распорядились Тени.

И вот остались они вдевятером и стали думать сами. Были боги совсем юными, и хотели свою жизнь сами создавать. Братья думали и делали, а сестры наблюдали, как из глины, воды и огня лепили они свои игрушки. Волос со Зварогом людей вылепили по своему образу; Одер с Химдалом – коротконогих свергов, коих мы гномами прозываем; а Грогг-урз и Барр-урз – могучих, подобных зверям, уруков – в точности таких же, как они сами.

Взяли да расселились их творения по Уделу. Стали города строить да меж собой спорить, кто лучше своим Богам служить будет. Братья войной и законами правили, а сестры за ними, как и положено послушным бабам, прибирали. Так и стали смертной дорогой Сумеречные Сестры заведовать – Мора, Хелла и Карада. Но чужих детей не водили по последнему Пути. Только своих. Так и жили тысячи лет, пока не исчезли людские боги-братья, оставив одну Мору.

– А куда боги делись, дедушка? – удивился маленький Векша и даже палец из носа вынул – так ему интересно стало!

Возгарь расческу свою за пазуху засунул. Внука по голове погладив.

– Кто же их знает… Волхвы сказывали, что настало время, когда перестали Светлые Братья на молитвы отвечать. Лишь Мора Могильная Хозяйка людям являлась по-прежнему. Кроме нее, голубушки, нет больше у племен человеческих заступников. Встречает она покойничков и путь им указывает. А иногда в Удел спускается, дабы живым советом помочь. Сказывают еще, что ищет она братьев своих да не может найти.

Дверь в горницу скрипнула. Домашние с поля вернулись. Векша вскочил и к родителям побежал, чтобы дедову сказку им пересказать. Дед улыбнулся и следом за внуком пошел.

Глава IV

Мора молчала, перебирая спицами, а Векша все ждал, когда она заговорит. Боязно было первому к Хозяйке обращаться.

– Альвы тебя зачем оживляли? – вдруг спросила она у Векши. – Как это сделали? Никто до них такого не делал.

И добавила задумчиво, увидев, что Векша плечами пожал:

– Ну, да, откуда тебе знать. Такого отродясь в Уделе не было. И что это за лиходейство такое, чтобы душу свободную в мертвое тело возвращать? Еще безголовый этот – не живой, не мертвый… Откуда пришла к каменноликим такая власть?

Отложила пряжу. Потемнело лицо богини.

– Втянули в заговор против моих детей неразумных свергов и уруков, истребили мой закатный народ, последнего истязали и мучили. Договор нарушили, песьи дети.

В ее голосе была ярость. «Это она не ко мне обращается. Сама с собой говорит. Привыкла, небось. Одна же живет» – догадался Векша.

И пока бормотала Могильная Хозяйка, сама с собой советуясь, присмотрелся Векша от нечего делать к тому, что Мора пряла. Это была простая скатерть. Простая – да непростая: сами собой на белой ткани проявлялись по всей длине искусные рисунки, вместе образующие тонкое письмо. Векша решил не удивляться.

– Нравится? – заметила его любопытство богиня.

– Да, хозяйка, – ответил Векша. Тем более, что скатерть ему и вправду приглянулась.

– Тебе отдам. Но потом, – сказала Мора. – Когда сделаю.

– Где я ее стелить буду? У меня теперь и дома-то нет, – изумился Векша.

– А вдруг будет? – прошептала Мора, склонившись над столом, будто кто подслушать их мог. – Потолковать с тобой хочу, дитя.

Темная Сестра вдруг пристально вгляделась в окно, словно увидела там что-то. Нахмурилась. Векша сидел себе тихонько на лавке. Затем Мора вновь заговорила.

– Альвы тебя от меня два раза забрали. Я знать хочу, как они это сотворили. И ты мне поможешь. Разумеешь, о чем я толкую?

Векша напряг немощные свои мозги, но сделать это было непросто. Почесав затылок, признался:

– Нет, хозяйка, не разумею.

Мора встала со скамьи, обошла столешницу и подошла вплотную к Векше. Неожиданно протянула к нему руку и ласково провела по взлохмаченной макушке толстяка. «А рука-то холодная» – вздрогнул подросток.

– Помнишь, как последним стал из рода людского? Видел, как умерли последние закатные детишки?

Векша кивнул и понурил голову. В памяти его всплыли картины из недавнего прошлого. Село, срубы с резными крышами, частокол с охранными рунами на воротах, праздники медовые да мясные. Печной запах в его доме. Родичи, дедушка, храбрые мужи и любящие жены из племени рядовичей.