Чужие крылья-3

Пара Кота завершила свои пируэты и через несколько минут обе "Лавочки" скакали по траве аэродрома. Когда они пылили мимо, Виктор показал ведущему большой палец, Сергей в ответ весело оскалился. Недавно он нарисовал на борту своей машины здоровенного полосатого котищу Но усатый, хорошо видимый вблизи, в воздухе расплылся невнятным пятном, и Кота, как и раньше, отличали лишь по тактическому номеру - желтой "31".

Проводив взглядом рулящие к стоянкам истребители, Виктор снял опостылевший поводок - шлемофон и с удовольствием растянулся на крыле. Оставалось еще провести разбор крайнего полета, и потом, целый час он будет свободен.

- Тащ старший лейтенант, - Ленька Самойлов оторвал от сладких грез, - вот, нашел!

Воровато оглянувшись по сторонам, он положил на плоскость розу. Простую, красную розу, уже несколько дней как распустившуюся, с потемневшими краями лепестков, и коротким, сантиметров двадцать, стеблем.

- Это че это? - удивился Виктор, - я просил цветов нарвать. А ты чего принес? Что это за срань?

- Так нету же ничего! - стал возмущаться Ленька. - Не сезон, знаете ли... повяло. В степи вообще пусто, ни цветочка. А тут... на весь хутор два розовых куста. Вот этот висел и еще один не распустился, - и подначил. - Вы, товарищ командир, даете нереальные планы.

Виктор снова скептически осмотрел розу, оторвал краешек подсохшего и порыжевшего лепестка и тяжко вздохнул.

- Ладно, - уныло сказал он, - можешь идти. Спасибо... - и тут же добавил в спину. - А за тем, нераспустившимся, бди. И резать... резать нужно ниже. Чтобы стебель длинный был... тютя...

Ножом он подрезал разлохмаченный, словно обгрызенный снизу стебель, затем принялся обрывать подсохшие края лепестков. Через десять минут цветок был приведен в относительно товарный вид, а Виктор скорым шагом направлялся к штабу.

Тани, к его сожалению, на месте не оказалась. Он покрутился в помещении, но ее не дождался и, изучаемый образцово-любопытствующими взглядами связисток, положил розу девушке на стол. Прямо на печатную машинку. Уже выходя из штаба, услышал, как за спиной очередями "ШКАССа" затрещали бабьи пересуды...

В крыльца Виктор едва не столкнулся с Шубиным. Тот торопился от стоянок, шел быстро, низко нахлобучив фуражку и бросая по сторонам короткие злые взгляды. За ним несся Соломин и, размахивая какой-то бумажкой, причитал:

- Дмитрий Михайлович... ну Дмитрий Михайлович...

Шубин не отвечал, лишь сильнее кривился и прибавлял шагу.

- Дмитрий Михайлович...

У штаба командир резко затормозил, и Лешка в него буквально влетел.

- Дмитрий Михайлович, ну подпишите...

- Нахер! - Комполка быстро обернулся, - Я уже сказал, что не буду! Я вам не поп, тута, - он в бешенстве затряс пальцем перед его лицом.

- Дмитрий Михайлович, ну по-человечески же прошу...

Смирна-а! - выкатив от злости глаза, заорал Шубин на Лешку. Выхватив у него из рук бумажку, он тот час ее разорвал и швырнул на землю. - Кругом! Шагом марш! Попросишь еще раз, под арест посажу! - Отправив Соломина, командир пулей влетел в здание штаба, с грохотом захлопнув дверь.

- Дела-а! - присвистнул Виктор.

- Вот же скотина! - Лешка, отойдя на несколько метров, остановился и теперь зло сжимал кулаки, с ненавистью рассматривая закрытую дверь. - Урод лысый!

- Что случилось то?

- Да что же это делается? - словно призывая Виктора в свидетели, застонал Соломин. - Я же законно все! - Он застыл, вцепившись рукой в шевелюру и задумчиво морща лицо.

- Леша, - ласково, словно у маленького ребенка, поинтересовался Виктор. - Что это было?

- Шубин с-сука! - У Соломина на лице вздулись желваки! - Я жениться буду. Оля согласна. А этот козел не хочет рапорт подписывать! "Я вам не поп", - передразнил он командира. - Урод! Не знаю теперь... Может, к самому комдиву?

- Поплачься Галке! - с гаденькой улыбочкой присоветовал Виктор. - Она как пить дать, твою сторону примет. У нее в этом вопросе пунктик. Она с Шубина такую стружку снимет, что он завтра сам к тебе прибежит! А еще лучше Оле скажи. Чтоб ты, вроде как не при делах...

- Думаешь? - оживился Лешка.

- Точно тебе говорю! Даже если не выгорит, то жизнь ты ему основательно отравишь... Поквитаешься...

... - А таких танцев вы не видели! - Иванов лихо крутнул ус. Ради праздника он приоделся, нацепив сберегаемый для торжественных случаев парадный мундир. Хромовые сапоги, спущенные книзу и сжатые в гармошку так, что издалека их можно было принять за ботинки, горели на нем огнем. - Данильчук, давай!

Данильчук дал. Баян взвизгнул и Иван вдруг громко, по-разбойничьи свистнул, хлопнул ладонями по голенищам своих щегольских сапог и пошел по кругу, лихо подбоченясь и рассыпая каблуками дробь. За ним выскочил Щеглов, пошел вслед, не уступая, сорвалась Галка - всплеснула руками и мягко, едва касаясь подошвами пола и поводя плечами, поплыла плясунам навстречу. Заражаясь весельем танца, летчики, полковые девчата, один за другим врывались в круг. Пыль клубами летела из-под ног. Ходуном ходил прогнивший пол, но никому не было никакого дела. Танец захватил и притянул к себе каждого.