Чужие миражи

Закрыв глаза, я мысленно досчитал до трех и торопливо выдернул тянущийся к моему виртуальному шлему шнур из разъема. Компьютер протестующе заверещал.

– Соединение оборвалось, – пояснил я испуганно подбежавшему ко мне администратору. – Еще раз спасибо, парень.

Я поднялся из-за столика, положил шлем рядом с клавиатурой и, размяв затекшие суставы, поспешил сделать то, о чем мечтал на протяжении всего сеанса моего пребывания в Глубине. Почки работали вполне исправно, а «Навигатор», несмотря на уверения бармена, оказался очень даже неплохим.

Спустя несколько минут я толкнул стеклянные двери игрового клуба и вышел в холодную и промозглую питерскую ночь.

08

Такси остановилось в центре полностью погруженного в темноту двора где-то на окраине Купчино. Рассчитавшись с водителем, я окинул взглядом тоскливо тянущуюся вдоль усаженного уже совсем облетевшими деревьями газона восьмиэтажную бетонную «коробку» и принялся последовательно обходить парадные, выискивая среди указанных над дверьми табличек номер нужной мне квартиры. Требуемый подъезд оказался третьим по счету.

На лестнице было еще темнее, чем во дворе, чтобы нащупать кнопку вызова лифта, я вынужден был подсветить себе зажигалкой. Задребезжали шаткие двери, и тесная, закопченная и разрисованная небрежным граффити кабинка осветилась изнутри тусклой желтоватой лампой. Я нажал продавленную кнопку четвертого этажа, лифт, пронзительно взвизгнув мотором, затрещал наматываемым на скрытый где-то высоко над головой вал металлическим тросом.

Дверь квартиры, в которой обитал Лорд, была обита продранным в нескольких местах дешевым дерматином, на поверхности которого фломастером был неаккуратно выведен ее номер. Я с любопытством взглянул на расшатанный и надтреснутый звонок: как-то уж слишком не вязалась вся эта резко бросающаяся в глаза запущенность с образом педантичного, аккуратного, вечно подтянутого и утонченно-интеллигентного Эдгара, знакомого мне в Глубине. Это показалось мне странным и настораживающим. А если вспомнить, с какой неохотой Эдик оставил мне свой адрес и то очевидное усилие, с которым он высказал приглашение приехать… Наверное, мне не стоило навязываться в гости, не стоило просить его о помощи – кто знает, какие проблемы окружают каждого из нас за яркой и ярморочно-праздничной пеленой дип-программы? Что поджидает нас за порогом выдуманного нами самими мира, где все мы так или иначе становимся немного богами? Тесные квартиры, в кухнях которых невозможно развернуться двоим обитателям этой крошечной бетонной клетки, шумные и беспокойные дети, больные родители… Мало ли что могло заставить Эдгара сделать одним из основных жизненных принципов привычку не принимать у себя гостей?

Однако отступать было уже поздно. Я обещал приехать и теперь меня ждут. В любом случае, никогда не поздно извиниться и ускользнуть под благовидным предлогом, избавив хозяина от своего нежелательного общества. Переночую в парке на скамейке, ничего страшного. Зато потом меня не будет мучить совесть за то, что влез со своими проблемами в чью-то размеренную и спокойную жизнь… Глубоко вздохнув, я нажал кнопку звонка, с той стороны отчетливо донеслась мелодичная и протяжно-грустная трель.

Мне долго никто не открывал. Я уже собрался было развернуться и уйти прочь, как в тишине лестничной площадки раздался резкий щелчок отпираемого замка. Дверь распахнулась.

– Проходи, – чуть посторонившись, сказал Эдгар, пропуская меня в заваленный какими-то коробками, ящиками с обувью, тюками и уж совсем неопределенным хламом тесный коридор.

Эдик, Эдик… Ты мог бы сказать. Ты мог хотя бы намекнуть на то, что виртуальность и вправду является для тебя единственным по-настоящему существующим миром, в котором ты можешь просто жить, быть таким, каким ты хочешь и должен быть, миром, в котором тебе открыто и доступно все, миром, навсегда заменившим тебе реальность. Хотя, как ты смог бы объяснить, что Глубина и есть то единственное место, где ты можешь просто выпить бокал хорошего вина, прогуляться вдоль ограды заросшего зеленью кладбища и пообщаться с теми, чье общество приятно и интересно тебе, иными словами, сделать то, что недоступно тебе здесь? А мне, наверное, следовало бы просто догадаться…

– Закрой дверь, – попросил Лорд, – и, если тебе не трудно, лучше помолчи. Обычно у людей, с которыми мне приходится общаться в реальности, есть одно неприятное свойство: что бы они ни говорили, в их голосе все равно ощущается сочувствие и какая-то подспудная радость о том, что их в этой жизни не угораздило вот так… Как меня… Как бы они это ни пытались скрыть.

– Спасибо, Эдгар. – Тихо произнес я.

– За что? – Поднял бровь он.

– За то, что согласился помочь. Это дорого стоит.

– Пустое, – отмахнулся Лорд. – Пошли в комнату, здесь сквозняк.

Тяжело опираясь на короткую трость, он заковылял впереди, показывая мне дорогу, я зашагал следом.