Чужие: Операция «Рюген»

— О, здравствуйте! — Семцова, пробираясь между рядами кресел, прямиком наткнулась на бородатого и высокорослого сорокалетнего мужчину. Доктор Федор Логинов. Именно он был ее лечащим врачом на «Патне». — Как я рад вас видеть, Маша! Не ожидал, что еще раз полетаем вместе.

— Я тоже, — призналась Семцова. — Где вы работали после нашего… э-э…

— В орбитальном госпитале. Вы садитесь, слышите — двигатели запускают?

Маша пролезла к квадратному, со скругленными краями, иллюминатору. Челнок, общим видом более напоминавший небольшой сверхзвуковой самолет, уже выбрался из ангара и полз к полосе. «Ярославы» не были оснащены двигателями вертикального взлета, что, впрочем, им и не требовалось, — это не военная модель, а чисто гражданская. Даже опознавательные знаки челнока на фюзеляже, как заметила Семцова, принадлежали одной из маленьких авиакомпаний, а никак не Министерству обороны.

— Что вообще стряслось? — надоедал Маше врач, усевшийся в кресло рядом. — Меня да и Андрея Ильина — помните его? Конечно помните! — так вот, нас вызвали с работы, привезли сюда, взяли подписку о неразглашении…

— Снова повоюем с Чужими, — безжалостно сказала Семцова. — Вас что-то не устраивает, доктор? Признаюсь, это я и лейтенант Казаков попросили, чтобы вас включили в состав экспедиции.

Логинов, похоже, отнюдь не удивился.

— Я ожидал чего-то такого, — грустно сказал он. — Знаете, очень не хочется опять попасть в историю наподобие случившейся на LV-426. Но я человек подневольный — подписал контракт с Космическим корпусом, к тому же офицер запаса… Неужто снова где-то обнаружили этих тварюг?

— Вы угадали, — не вдаваясь в подробности, ответила Маша. — Смотрите, взлетаем! Терпеть не могу старты с крупных планет! А где Андрей?

— Во втором пассажирском салоне, — ответил врач, торопливо пристегивая ремень. — Это трепло успело познакомиться с каким-то ужасно умным евреем из высоколобых и теперь спорит с ним о будущем цивилизации.

— Понятно, — вздохнула Семцова. — Похоже, эти господа прямо-таки созданы друг для друга.

Челнок притормозил, вырулив на полосу, позади истошно завизжали двигатели. Однако пилот придерживал машину, ожидая, пока установки не выдадут требуемые для взлета обороты. Модуль неожиданно резко ринулся вперед, и внезапно легкая тряска прекратилась — аппарат ушел в воздух.

— Поехали, — фыркнул Логинов, повторив сакраментальную фразу Юрия Гагарина, преследовавшую всех астронавтов уже почти три сотни лет. В этот же момент начала исчезать сила тяготения — агрегаты, отвечавшие за комфорт пассажиров, устраняли ненужные перегрузки. Спустя несколько секунд раздался хлопок, обозначавший, что модуль мимоходом преодолел скорость звука, остались далеко внизу темные облака, а звездное небо начало быстро приближаться, превращаясь из темно-синего, вечернего, в бездонно-черное.

Двигатели второй и третьей ступени вступили в действие своевременно, и челнок, пробороздив верхние слои атмосферы, выбрался в открытый космос. Пилот уверенно вел аппарат к станции «Гэйтуэй». Лишь немногие его пассажиры знали, что на орбитальном комплексе предстоит еще одна пересадка — на этот раз нужно было перейти на отправляющийся к Проксиме Центавра немецкий торговый рейдер «Кайзер Вильгельм», а затем…

Адмирал Бибирев старательно заметал любые следы. Системы слежения американцев (благо космическое пространство не делилось границами и зонами влияния) могли лишь зарегистрировать старт с космодрома Плесецк небольшого челнока и отметить, что он пришвартовался к порту «Гэйтуэй». Подобное происходит ежедневно по нескольку раз.

Куда же потом отправятся пассажиры челнока — дело десятое. Даже если какой-нибудь бдительный американский наблюдатель отметит, что люди из Пле-сецка пересели на борт «Кайзера Вильгельма», — это означает лишь одно: новые колонисты или ученые отправляются на Проксиму.

В действительности странному отряду, возглавляемому лейтенантом Казаковым и его германскими коллегами, в районе помянутой звезды предстояло снова сменить транспортное средство и бесследно раствориться в бездне Галактики Млечный Путь.