Чужие пространства

Я нашел и оборудовал это место еще до начала восстания, в те дни, когда поправлялся после болезни. Даже Стриму я о нем не сказал. Возможно, из-за своего извечного недоверия, из-за привычки оставлять за спиной какой-то резерв.

Теперь это мне пригодилось.

Стрим не захотел раскалывать команду на два лагеря, поддержал Ларсона, хотя вначале я был уверен, что он ни за что не согласится с передачей корабля Тетрасоюзу. Сейчас все наши внутренние интриги потеряли всякое значение.

Зато хорошо оборудованная потайная каюта сослужила для меня свою службу.

За те несколько часов, пока я отсутствовал, здесь ничего не изменилось.

Илен даже свой саквояж не открыла и сидела, сжавшись в комочек, в огромном холодном кресле. Рядом на столе лежал портативный излучатель, который я оставил, убедившись предварительно, что это оружие ей знакомо. Сразу после старта "Рендболлу" навязали бой. Мы и поговорить как следует не успели. Теперь оба чувствовали себя скованно, но ей, конечно, было намного трудней.

Неопределенность ее положения здесь, безобразная сцена, свидетелем которой я стал, неуверенность в собственной безопасности - все это повлияло на ее состояние. Я слишком хорошо знал, каково это - сидеть одному в металлической коробке каюты, прислушиваясь к малейшему шороху. Я не мог ни успокоить ее, ни обнадежить, понимая, что если хочу хоть как-то исправить эпизод в лимской гостинице, с которого началось наше знакомство, я должен остерегаться даже намека на ложь, из каких бы благих побуждений ни возникало желание скрыть от нее правду.

- Что там происходит? Вам удалось прорваться? Я отрицательно покачал головой.

- Мы проиграли. Через несколько минут на корабле будет полно коморских солдат.

Она вскочила, схватила свой саквояжик...

- Не спеши. Сюда они доберутся не скоро.

- Что ты собираешься делать? Что с нами будет?

- Если понадобится, мы уйдем на нижние ярусы, там старые склады, которыми не пользовались уже давно, там нас никто не найдет, да и об этом месте никто не знает. Вся эта палуба покинута много лет назад.

- Как долго мы сможем скрываться?

- Я думаю, до тех пор, пока "Рендболл" не приведут на одну из коморских баз. В любой момент, как только ты этого захочешь, ты можешь подняться в жилые отсеки.

Мне кажется, тебе не грозит даже арест.

- Ты, наверно, жалеешь, что взял меня с собой? Я молча опустился рядом с ней и осторожно обнял, словно стараясь защитить от пронизывающего холода, внезапно поползшего к нам от этих железных стен, как только я сказал, что ей не грозит арест от коморских охранников. Она отстранилась, и я не обиделся, понимая, что еще слишком свежи ее воспоминания о "Хитаке".

- Мне так хотелось уйти от всего этого! Уйти и забыть. Но это невозможно.

Все, что мы сделали, идет вслед за нами.

- Ты о чем?

- О Коморе, о Тетрасоюзе. Обо всей грязи, пропитавшей наше общество.

Знаешь, я ведь тебе не все сказала... Я не случайно оказалась на "Хитаке".

- Я давно догадался. Ты можешь не продолжать.

- Нет. Ты должен знать все! Раз уж ты согласился взять меня с собой в такой момент, когда любой другой мужчина на твоем месте мог чувствовать лишь презрение.

Я чувствовал только нежность и боль и бесконечное сожаление о том, что нас сблизили интриги чужих нам людей, взаимная подозрительность, ложь и игра.

- Если удастся выбраться живыми из этой передряги, мы начнем все сначала и, может быть, тогда у нас получится лучше.

Многие мужчины, оказавшись в моем положении, говорят то же самое. Но я не мог припомнить ни одного случая, когда бы новое начало получилось удачным.

Старые раны слишком живучи...

- Все равно я должна рассказать тебе все. Что бы ни случилось потом, ты должен знать хотя бы это. - На секунду она замолчала, словно собираясь с силами, и я, до этого слушавший ее вполуха, сразу же насторожился. - На "Хитаке" была еще одна ловушка, о которой вы так и не догадались. Конечно, прежде всего они хотели задержать вас до подхода флота, но для страховки подготовили и новое изобретение Коморской компании - портативную газовую бомбу. Бесцветный газ, не имеющий запаха, засасывается корабельным регенератором и вступает в реакцию с его фильтрами. По всем воздуховодам начинает поступать ядовитое соединение...

Команда на шесть часов выходит из строя...

- Почему же бомба не сработала?

- Потому, что это не все... Если бомба сработает раньше времени, "Рендболл"

станет неуправляемым, появлялся риск потерять корабль в над-пространстве, а этого они хотели избежать любой ценой.

- И, значит, нужен был человек, агент, способный проникнуть на мятежный корабль, чтобы в нужный момент, например, перед началом абордажной атаки, включить устройство...

Она кивнула, и я почувствовал, как волна гнева и отчаяния захлестывает меня.

- Тебе придется выслушать все. Только женщина в безвыходном положении могла рассчитывать на сочувствие. Только у нее одной был шанс разжалобить кого-то из вашей команды, и попасть на "Рендболл"... Вот почему я здесь.

- Значит, ты добровольно, сама позволила этим негодяям?!