Чужие секреты

— Ну, обо мне достаточно. Перейдем к вам. Я хотел бы узнать, как вы выследили меня.

— А я не следила за вами, — упорствовала Макси. — Сейчас должен приехать мой друг, у нас свидание, и он надеется найти меня уже в постели. Кстати, он полицейский из Бульдера.

Он театрально отпрянул, сделав вид, что испугался:

— Должно быть, большая шишка, если вам приходится так далеко прятаться. У него, наверное, жена и куча ребятишек? — Взглянув исподлобья, он спросил: — Значит, расстеленная постель и интимный полумрак?

Однажды Макси видела, как Моэ играл со сверчком, прежде чем съесть его. Но она совсем не хотела быть в роли этого сверчка. Макси спросила:

— Почему вы спрятались от Риты?

— Потому что она была глупая гусыня. — Он небрежно покрутил пистолет в руке. — Вечно была мне обузой, ни одной собственной мысли. Когда пошатнулись наши финансовые дела, она только хлопала глазами и свято верила, что старик Джералд все как-нибудь устроит.

— Вы должны были гордиться, что она…

— Не было в ней ничего такого, чем можно было бы гордиться. Когда мы поженились, она была хорошенькая, но это продолжалось года два, а потом она висела у меня на шее, словно якорь.

— Могли бы развестись.

— Дело не только в ней. Я разорился. Кредиторы загнали меня в угол. Скажите честно, Макси, с вами не бывало такого — кругом одни неприятности, и вам просто хочется исчезнуть?

"Вот сейчас, например, у меня точно такая ситуация", — подумала Макси, но, пожав плечами, показала, что внимательно его слушает.

— Так вот представьте себе такое: кругом одни неприятности, возвращаюсь я как-то домой через Колорадо-Спрингз, так ничего и не уладив, останавливаюсь, чтобы выпить пива, а в баре сногсшибательная блондинка строит мне глазки. — Окли развалился на постели, оперевшись головой на руку, и погрузился в воспоминания.

Скользнув взглядом по двери, Макси заметила, что он успел накинуть цепочку. Давно бы уже пора услышать сирены полицейских машин.

— Анита Окли была как глоток молодости, она дала мне надежду. Идея исчезнуть пронзила меня, словно озарение. Ей она тоже ужасно понравилась. К тому же и работа у нее оказалась подходящая. Догадываетесь?

Макси растерялась, решив, что не поняла вопроса.

— Вот видите, вы не очень сообразительны, — продолжал Стэмп. — А работала она в дорожном управлении, и план был составлен ею. Когда на шоссе перед мостом образовалась пробка и я вышел из машины, Анита уже ждала меня в пикапе дорожной службы с запасным шлемом регулировщика. Никто и внимания не обратил, когда мы уехали.

— Вы спрятались у нее дома?

— Угадали. На несколько дней. А потом она привезла меня сюда. Анита хотела уволиться с работы, но так, чтобы ее выгнали, чтобы не вышло так, будто она уволилась сразу после моего исчезновения. Но теперь… — Стэмп запнулся, и молчание длилось довольно долго, так что Макси уже решила, что он жалеет о содеянном.

Однако тайком взглянув на него, она поняла, что, может быть, он о чем-то и сожалеет, но не раскаивается. Он плотно сжал губы, а глаза его стали не просто холодными, а ледяными. Макси сидела молча, стараясь прислушиваться к тому, что происходит в мотеле. Было тихо, размеренно жужжал кондиционер, за окном проезжали машины, но воя сирен не было и в помине.

— Анита была так хороша в постели, — начал опять Стэмп. — Так изобретательна, неутомима, безотказна — прямая противоположность моей законной жене. Она возбудила во мне такие чувства, о которых я сам никогда и не подозревал, заставила меня жалеть о том, что я упустил в жизни.

Стэмп подкатился к Макси и положил ей руку на плечо. Она не смогла отвести взгляда и встретилась с его хищными глазами. Он спросил:

— Кто-нибудь знает, что вы здесь?

— Я же говорила — мой друг.

Последовавший удар был сильнее, чем первый, он заставил ее упасть навзничь. Стэмп схватил ее за горло и прижал к матрасу.

— Насколько я понимаю, — прошипел он, — у меня хватит времени сделать с вами то, что я хочу.

Пожалуй, уже не стоило делать вид, что она не понимает, о чем он говорит. Макси чувствовала, что храбрости у нее не намного больше, чем денег у Стэмпа. Когда он чуть ослабил хватку, она облизала пересохшие губы:

— Почему вы убили Риту?

Рука его совсем ослабела, и, вызывая в ней отвращение, он начал поглаживать ее по щеке, по шее.

— Убил я ее потому же, почему сначала бросил. А вообще-то мне пришлось ее убить из-за того, что она застукала меня ночью в доме, а я уверен, что она не смогла бы не проболтаться. Я все время звонил, ждал, когда ее не будет, но эта идиотка ни разу никуда не вышла.

— А что вам понадобилось дома?

— Собака. — Он рассмеялся. — Без нее я действительно чувствовал себя одиноким, очень скучал по старине Альфу.

— Как же вы позволили Рите позвонить мне и сказать то, что она сказала?

Хмыкнув, он в раздумье почесал ухо рукоятью пистолета.