Чужие сны

– Иди ты! – рявкнул он. – Уж как-нибудь вытерплю такого типа, как ты.

– Вот и хорошо, – явно не слушая Рамира, пробормотал Даниил Петрович. – Вот и замечательно… А что это у него вот тут в спектре?

– Да ничего особенного, – пожал плечами Корин. – Он же черный все-таки, ты что, забыл?

– Вот уж не забыл… вот уж чего я никак не забыл… Ничего особенного, говоришь? Ладно. Знаешь что, – сказал он, поворачиваясь наконец к Рамиру, – запусти-ка ты еще одну проверочку. Самую что ни на есть подробную. На биологические и психические поля.

– Это же кварц! – изумленно уставился на инспектора Корин. – Какие психические поля, ты что говоришь?

– Проверь, и поскорее, – резко бросил Ольшес, направляясь к выходу.

Корин, озадаченно посмотрев ему вслед, сел к компьютеру.

Он вызвал ближайший к Кристаллу наблюдательный зонд и стал подводить его вплотную к черному октаэдру, включив при этом фиксаторы живых полей. Но с зондом, похоже, что-то случилось – он плохо слушался управления. Корин, немного удивившись, дал корабельному компьютеру команду отозвать и проверить зонд, а сам повел к Кристаллу следующий. Но и второму зонду не удалось приблизиться к сгустку черноты, повисшему над поверхностью погибшего моря. Второй зонд вдруг начало мотать из стороны в сторону, а когда Рамир попробовал подвинуть его резким броском – он вдруг взлетел вверх метров на двести и замер.

Подумав, Корин выключил био и психофиксаторы и снова направил зонд к Кристаллу. Зонд послушно приблизился к октаэдру.

Энергично выругавшись, командир экспедиции пошел искать инспектора.

Ольшес был в своей каюте. Услышав стук, ош лениво произнес:

– Войди, кто там…Корин открыл дверь. Даниил Петрович разва лился в кресле, забросив одну ногу на подлокотник, и смотрел в потолок. Он даже не потрудился перевести взгляд на гостя.

– Ну, что? – спросил он.

– То самое, – ответил Корин. – То самое, представь себе. Только он не дает эти поля зафиксировать. Вообще зонд не подпускает. А как ты догадался?

– А ты попробуй издали, – вместо ответа, пред-гожил Ольшес. – Издали, с большого компьютера.

– Боюсь, – честно признался Корин. – Если он может отшвыривать зонды – не остаться бы нам без корабельного мозга.

– Да, такое может случиться, – согласился Даниил Петрович, по-прежнему всматриваясь в потолок. – Может… Ладно. – Он вдруг вскочил. – Ладно, не рискуй. И убери от него подальше вообще все наблюдатели.

– Хорошо, уберу, – сказал Корин. – Только я не понимаю, что происходит. По всем параметрам это самый простой кристалл. Ну, очень большой, ну, черный, и все равно это – кварц, и только кварц. Как он это делает?

Ольшес пожал плечами:

– Откуда мне знать? Я с такими пока что не встречался. Вот познакомлюсь с ним поближе – может, и скажу.

Корин усмехнулся:

– Да, ты познакомишься, не сомневаюсь. Надеюсь только, что у экспедиции из-за этого знакомства не возникнет каких-нибудь специальных проблем.

– Да какие тут могут быть проблемы? – удивился инспектор.

? Мало ли какие… Мне с вашим братом уже приходилось работать, так что предсказывать не берусь.

– Обижаешь, командир, – расцвел в улыбке Даниил Петрович. – Наш брат – существо осторожное и внимательное.

– Ага, внимательное, – кивнул Рамир. – Вот только на что направлено ваше внимание – это большой вопрос.

– На благо всего живущего, и ни на что более! – торжественно провозгласил Ольшес и тут же попросил: – Скажи всем, чтобы не пытались со мной связаться, пока я сам не нарисуюсь. Я буду ну очень, занят, мне мешать нельзя. Ни в коем случае.

– Скажу, – ответил Корин, поняв, что на данный момент разговор окончен и пора отправляться по своим делам.

Он ушел в комнату дежурного!. Там у пульта сидел Кейт Левинский, и Корин пожаловался молодому разведчику:

– Ох, Кейт… ну за что мне вечно такое достается? Инспектор за инспектором… третья экспедиция подряд! Доведут они меня, эти изверги, доведут до нехорошего.

– А что случилось? – полюбопытствовал Ленинский.

– Да. то, что Кристалл оказался живым и наш.Данила намерен завязать с ним тесное знакомство.

Левинский разинул рот, не зная, что сказать.

…Даже в густой темноте ночи Кристалл выделялся своей чернотой. Сейчас он казался не только непрозрачным – Ольшесу почудилось, что Кристалл втягивает в себя те слабые намеки на свет, что оставались в воздухе.

Даниил Петрович сосредоточился до предела. Он пытался заглянуть внутрь Кристалла, понять, что таится в сердцевине кромешной тьмы. Но, как ни бился инспектор, Кристалл отталкивал его взгляд и мысль.

Потратив понапрасну немало времени, Ольшес сменил тактику. Передохнув, он снова мобилизовал все свои внутренние силы – но теперь он слал в черноту призыв, он кричал, молил, спрашивал… и снова впустую. Кристалл не откликался. Он был мертв, как самый настоящий кусок кварца.

Но теперь уже Ольшес был твердо уверен в том, что в странном октаэдре таится не менее странная жизнь.

И нужно было разбудить ее, заставить ответить. Потому что иначе у дарейтов не осталось бы никакой надежды.