Чужие сны (полный вариант) (СИ)

- Здравствуйте, господа, - сказал он. Все немедленно притихли. Голос президента звучал очень ровно и очень уверенно, - благодарю, что собрались так оперативно. Для тех, кто еще не знает последние новости, сообщаю: пропала наша сотрудница, Алла Лесницкая. Оперативные мероприятия оказались бесполезны. Думаю, никому не надо объяснять, что это означает.

- Мы ослепли, - произнес Олег Ковалев.

Влад кивнул. Олег описал ситуацию с беспощадной точностью.

- Сейчас, господа, мы попробуем выяснить, что все-таки случилось с Аллой, и можно ли ей помочь. Я пригласил всех, кто может оказаться полезен. Но, разумеется, приказывать никому не буду. Даже не войне случаются ситуации, когда вызывают добровольцев. Я дам вам на размышление ровно одну минуту, время, к сожалению, дорого. Вы должны решить, как вам следует поступить, что будет лучше не только для вас, но и для ваших детей. Потом те, кто решил уйти - выйдет. Решение принимайте быстро, но взвешенно,- князь взглянул на табло электронных часов на столе, - время пошло, господа.

Алик повернулся ко мне:

- Ты уходишь, - приказал он тоном, не терпящим не только возражений, а даже сомнений.

Спорить я не стала, просто отошла в другой угол и спряталась за спинами. Происходило нечто опасное, но, похоже, это напрямую касалось запретной темы...

Когда президент поднял глаза от столешницы, народ снова пришел в движение. Массового героизма не получилось: все женщины и четверо мужчин с достоинством, но поспешно покидали кабинет. Олег проводил их долгим, задумчивым взглядом, и, надо полагать, запомнил каждого. Сам он даже не дернулся. Для него вопроса: уходить или оставаться, не существовало, и время на раздумье, щедро предоставленное президентом, он использовал как-то по-другому. Я наблюдала за ним: Олег что-то писал в блокнотике дорогой черной ручкой с золотым пером.

Те, кто остался, молча рассаживались вокруг стола.

- Благодарю вас, господа, - сказал Влад, - моя благодарность не ограничится только словами, но пока примите их. Жаль, что нас осталось так мало, - подытожил он. И перешел к распоряжениям, - Мобильники, электронные носители информации и все символы иной веры, кроме круга матери Крес, сдайте Элене.

Внезапно глаза Маргелова стали огромными и наполнились ужасом. Он увидел меня.

- Влад...- негромко сказал он, - Тане здесь делать нечего. Она должна уйти.

- Понимаю твои чувства. И отчасти разделяю. Она - моя родственница. Но Таня сделала выбор. Как и все мы.

- Она же ничего не понимает!

Алик стал мишенью для недовольных взглядов, пока только взглядов. Видимо, поднимать бузу в такой момент, было не принято. А Маргелов плевал на политкорректность!

- Ты ей объясни. В двух словах, - бросил Олег, - но не думаю, что она изменит решение.

- Мы будем звать Аллу, - Алик в волнении потер переносицу, - возможно, она очень далеко. Потребуется много сил. Мы отдадим все, что сможем. Кому-то это может стоить жизни. Понимаешь? Ты можешь не выйти из этого кабинета.

Алика мне было жалко до слез. И стыдно было даже не до красноты, до бледности. Ничем он такого отношения не заслужил. И чувств таких не заслужил. Но именно сейчас я начала кое-что понимать.

- Думаю, именно мне не стоит бояться, что сил не хватит, - отчеканила я, глядя прямо в глаза Алику. И он опустил голову. А Ковалев, я заметила это боковым зрением, удовлетворенно кивнул.

А потом мы все выложили руки на стол. Я думала, что нужно непременно касаться друг друга. Но мои друзья и родственники, ясаки, видимо считали, что это не обязательно. Им виднее, конечно. Я здорово волновалась. Но не столько из-за того, что могу умереть. Мне впервые предстояло применить на практике то, чему я только что научилась у Саши. Боялась я лишь одного - вдруг не получится, и Алке это будет стоить жизни. Алке, или кому-то другому. В то, что ее уже нет в живых, мне не верилось.

Сашины объяснения были просты до гениальности: "Все, что от тебя потребуется, это твое добровольное согласие. Остальное Влад сделает сам. Но ты должна отдавать себе отчет в том, что соскочить с этого трамвая нельзя. Если происходящее покажется тебе невыносимым, ты просто отключишься. Если оно и в самом деле будет невыносимым - умрешь. Знаешь, между этими понятиями довольно большой люфт, сам не раз убеждался. Но перестать "отдавать кровь" невозможно. Ты станешь сосудом, который поднят высоко вверх и соединен трубкой с другим сосудом, стоящим намного ниже. Выльется столько, сколько надо князю. Так что думай до того, как скажешь "да". А лучше сразу говори "нет".

Я сказала "да". И теперь со страхом ждала момента, когда узнаю, было ли мое согласие таким уж добровольным.