Чужие сны (полный вариант) (СИ)

Я очень люблю старые фотографии. И старинные, и просто давние, черно-белые, с потрескавшейся эмульсией, иногда с оторванными уголками, пожелтевшие, потемневшие, поблекшие, все в царапинах от времени. Есть в них какое-то труднообъяснимое очарование. Наверное, это очарование бессмертия... Или, по меньшей мере, вечной молодости.

Почему-то портреты, даже самые знаменитые, кисти великих художников, такого чувства не вызывают. Наверное, потому, что в потрет художник вкладывает изрядную долю собственной души. А фото чисто и наивно хранят того, кто когда-то в хороший момент своей жизни бездумно решился довериться объективу.

В семье Осориных фотоальбомы занимали целую полку довольно большого книжного шкафа. А в самых первых альбомах были даже не фотографии, дагерротипы.

- Смотри-ка, двадцать лет лагерей в альбоме лежит. А то и "вышка", - я предельно аккуратно, кончиком ногтя прикоснулась к отлично сохранившейся фотографии царского офицера при всех регалиях, - кто это?

- Дед, - спокойно ответила Лена. И выжидающе смолкла.

- Дед? Ты не ошиблась? Не прадед? Сколько же живут ясаки?

- Лучше спроси, почему они умирают.

- Ну, все мы смертны...

- Здесь, - бесстрастно уточнила сестра. И снова замолчала.

- Что ты хочешь сказать?

- Под созвездием Феникса смерти нет. Если только несчастный случай. Или война.

- У вас есть войны?

- Да. И страшные. Они длятся тысячелетиями. Именно поэтому мы приходим сюда.

- Вы бежите от войны? - я говорила "вы" потому что пока еще никак не могла осознать свое родство с этими могущественными, прекрасными и, как выяснилось, почти бессмертными существами. Да и не похожа я была на них совершенно. Я вышла в отца.

- Мы приходим, чтобы не исчезнуть, - Лена была смертельно серьезна, и, казалось, абсолютно искренна. Я ей верила, - под созвездием Феникса не рождаются дети. Это оборотная сторона бессмертия. И поэтому, когда нас остается совсем мало, часть приходит сюда.

- В прошлый раз вы были здесь четыре тысячи лет назад, - поняла я.

- Немного больше. Почти пять.

- Невероятно. А те, с кем вы воюете? Они тоже приходят сюда?

- Приходят, но не полностью. Не телом.

У сестры было уютно. Мы все-таки очень разные, сообразила я, Лена какая-то очень домашняя, и в огромной пятикомнатной квартире у них было тепло, обжито. Словно прятался где-то под пижонским диваном из светлой кожи или ЖК-телевизором маленький веселый, немного суетливый домовой. На стенах висели фотографии, каминную полку украшали фигурки забавных зверей, стояли живые цветы в горшках, а на кресле, свернувшись в один общий клубок, дремали три кошки. У меня дома всегда было чисто, но как-то холодно. Впрочем, мама не успела обжить новую квартиру. А мне всегда было не до того.

- Кто такой Звероящер?

- Сначала он был просто мальчиком. Потом просто молодым человеком. Обыкновенным сыном совершенно обыкновенных родителей. Любил историю. Решил стать археологом. Поступил в институт. Как-то вместе с группой студентов-практикантов Антон Бакшаров приехал на раскопки в район Сухуми. Две недели работал. Потом напился с местными и поспорил, что побывает ночью в месте, которое все считали проклятым. Ученые классифицировали его как древнее капище. Никаких серьезных исследований там никогда не велось. Но не потому, что никто не пытался. Просто, если какое-то место считается нехорошим, чаще всего под этим есть реальные основания. Людям, обычным людям, заходить туда вообще не стоило. Антон прихватил с собой такую же отчаянную голову, свою давнюю подружку, Леру Уфимцеву.

- Шатору? - вздрогнула я.

- Тогда она еще была самой обычной девушкой. Никто точно не знает, что там произошло. Их искали несколько дней, подняли милицию с собаками, воинскую часть. Мы тоже искали, потому что именно тогда Эдгар впервые заподозрил, что именно случайно досталось неразумным детям. Но мы все опоздали. Когда пропавшие нашлись, они уже не были людьми.

Я, помимо воли, вздрогнула.

- Как? А кем же они были?

- Кронгами. Теми, кто принял на себя чужую судьбу, взял чужую жизненную задачу. На этом нехорошем месте была оборудована довольно примитивная ловушка на любопытных. Приманкой служили старые байки.

...Еще в тот, предыдущий приход, ясаки уничтожили целую семью тех, кто прошел за ними. В нашем языке "семья" означает "народ".

- Угу. Геноцит, значит, устроили. Дай я угадаю, они первые начали?

- Они прошли за нами не для того, чтобы угостить вафлями, - довольно резко заметила Лена, - это была самозащита. Когда ты узнаешь больше, то согласишься: если война ведется до последнего, то единственный способ свести жертвы к минимуму, это стереть всех врагов под корень еще в первом сражении.

Ясакам это удалось. Наши враги исчезли из всех миров. Но перед этим им удалось собрать всю свою силу и свою память. И свою ненависть.

- И как раз этот суперприз достался бедному Тохе и его девушке, - сообразила я, - ни фига себе, сходили по пьяному делу на поле чудес!