«Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944

Почему же Мрачковский вдруг решил уйти из расположения советских партизан? Мнение о том, что польский командир решился на такой поступок после новости о подчинении его подразделения бригаде им. Ворошилова, высказанной представителями Вилейского обкома[209], кажется сомнительной. Данная точка зрения разбивается о тезис Ф.Г. Маркова о том, что Винцентий Мрачковский сам просил связать его с Вандой Василевской. Еще один аргумент – польский командир уже продолжительное время успешно сотрудничал с советскими партизанами ранее. Версия Маркова, что под впечатлением от расстрела Мрачковский разочаровался в советском партизанском движении и перешел на сторону Армии крайовой, выглядит более правдоподобной.

Наверняка командира польского отряда шокировала трагическая история «Кмитица» и его штаба, ставшая лишь первым эпизодом открытой борьбы за право господства в Нарочанской пуще в Вилейской области. Это стало шоком для всего местного населения и подполья Армии крайовой. Об этом руководству ЦШПД писал командир бригады им. Гастелло В.А. Манохин: «Почти демонстративный расстрел 80 поляков под Нарочем и возмутительное мародерство и грабежи, сопровождавшие процедуру разоружения, насторожили часть белорусов-католиков, отпугнули от нас». Саму операцию по разоружению он считал преждевременной и непродуманной. По мнению Манохина, санкцию на нее Марков получил в результате дезинформации ЦШПД[210]. Так или иначе, положение советского подполья после расстрела «аковцев» в регионе значительно ухудшилось. Особенно тяжело приходилось именно партизанам В.А. Манохина, базировавшимся в Ошмянском районе. Лишившись поддержки местного населения и получив помимо немцев еще и открытых врагов в лице подразделений Армии крайовой, бригада им. Гастелло вынуждена была покинуть контролируемые ранее территории[211]. Освобождены от сил АК они были только в ходе операции «Багратион» Красной армии летом 1944 г.

Был еще один инцидент, который мог стать последней каплей для колебавшегося Мрачковского. Этот эпизод, описанный в докладной записке тем же комбригом В.А. Манохиным, иллюстрирует ошибки, которые также могли допустить при создании национальных отрядов местные советские начальники. Командир бригады им. Гастелло пишет, что сразу после разоружения отряда «Кмитица» из-за фронта прибыл один из партийных руководителей Вилейской области[212], который собрал совещание партизанских командиров по польскому вопросу. На него пригласили Мрачковского вместе со штабом. Новоприбывший партийный руководитель вначале просто позволил себе резкие высказывания: «Мы полячков били и будем бить». В завершение же совещания «употребление слова „польские партизаны" было осуждено, а Мрачковскому было приказано – национальные гербы с головных уборов личного состава снять». Именно после этого, по словам капитана Манохина, польский командир вместе со своим отрядом из расположения бригады ушел и около месяца не присоединялся ни к советским партизанам, ни к «аковцам»[213]. Когда он определился, то оказался в расположении 5-й Виленской бригады АК, созданной из уцелевших бойцов отряда «Кмитица», а также не оформившегося советского отряда. Там же был убит, не то своими, не то чужими поляками[214].

«Партизанская мимикрия» Столбцовского батальона АК

Похожая история одновременно развивалась в Барановичской области БССР. Там местное подпольное партийное руководство также решило интегрировать в советское партизанское движение уже сформировавшийся польский национальный отряд. Одним из первых организаторов польских вооруженных подразделений в этом регионе стал подпоручик Каспер Милашевский (псевдоним в АК – «Левальд»). Еще в марте 1943 г. с ним вели переговоры представители советских партизанских отрядов. Разговор шел о совместной борьбе против немцев, однако положительный результат достигнут не был[215]. После расширения сферы влияния советских партизан в зоне Ивенецко-Налибокской пущи командование Новогрудского округа Армии крайовой решилось на создание под командованием Каспера Милашевского вооруженного отряда. Его формирование началось в июне 1943 г. К этому времени без согласования с советскими партизанами незаметно действовать неопределенному польскому формированию в Налибокской пуще было уже невозможно. Примечательно, что Милашевский позиционировал свой отряд как объединение польских патриотов, вставших по зову сердца на борьбу с немцами. Руководство советского подполья сумело установить, что Каспер Милашевский имеет связь с Лондоном[216], поэтому дальновидно подстраховалось и предложило командиру польского отряда ряд условий, которые он должен был соблюдать. Их перечень приводят польские историки. Среди этих требований:

1. Партизан можно набирать только из местных жителей.

2. Не принимать в отряд никаких чужаков и не вести самостоятельную деятельность без ведома советских партизан.

3. Запрет держать связь с Лондоном, Варшавой или конспиративной сетью.