Чужие степи — часть третья

Дядя Саша сбежал из под присмотра, добрался до самолёта, и занимаясь ремонтом, требовал отмщения. В доме покойного охотника нашлись подтверждения, указывающие на многочисленность действующей в селе подпольной организации. Многие не понимали зачем кому-то из наших, сельских, такой геморрой, и не особо верили полученной информации. Но, на мой взгляд, причина банальна — неуверенность в завтрашнем дне. Эти люди не верили в то что мы выстоим, и предполагая что рано или поздно станицу захватят, заранее выторговывали себе какие-то блага в новой жизни. Сколько их было, мы не знали, но, судя по свидетельствам, достаточно для беспокойства. Первый, и самый явный след оборвался сразу — сбежавший в лес тип, как раз и ездил на наследившей возле аэродрома буханке. По всей видимости и пленник говорил мне о нём. Были ещё улики, но уже не такие прямые, и обвинить человека на их основании мы не могли. Естественно все эти люди были взяты под особый надзор. У кого было оружие — изъяли, кто имел доступ к каким-то важным вещам — такой доступ закрыли.

Причём все понимали что под раздачу попали и совершенно непричастные, но рисковать мы не могли, слишком многое было поставлено на карту.

Но как бы там ни было, всё что мы предприняли, свои плоды принесло. Главное, на сегодняшний день, что оставшись без оружия и лишившись лидеров, «оппозиция» временно притихла. Если какие-то движения у них и происходили, то как-то очень уж незаметно.

Так что, если не считать мелочей, всё было более-менее терпимо, и привычная жизнь потихонечку восстанавливалась.

Основываясь на принципах военного коммунизма, к управлению мы никого не привлекали, решая все поступавшие вызовы своими силами, естественно, ссылаясь при этом на главу.

Дежурства на постах пришлось усилить, особенно на дальних, и тех что со стороны реки. В самом селе постоянно патрулировала не пара экипажей как раньше, а четыре, по одному на три улицы. Усилили охрану штаба, особенно в ночное время, так же выставили блокпост возле самолёта. Организовали график дежурств в больничке и школе. В общем постарались прикрыть все критически важные для села направления.

Технически сделать это было несложно, но из-за нехватки людей, — тех кому можно доверять, пришлось сильно уплотнить график. Если раньше дежурили на постах по двенадцать часов раз в три дня, то сейчас получалось через день, а иногда и чаще.

Пленного лётчика перевели в одну из переделанных под камеру школьных подсобок. Само собой выставили охрану, не столько чтобы он не сбежал, сколько чтобы его не прибили. И хотя времени у меня в эти дни было не особо много, но пару раз я с ним всё-таки пообщался.

Ничего нового по произошедшему в селе он не добавил, во всяком случае ничего важного, но в остальном беседы проходили очень познавательно.

Прожив в этом мире три с половиной года, он многое повидал, и довольно охотно делился своими знаниями.

Про какие-то вещи я уже слышал, некоторые видел сам, но из каждого разговора удавалось вынести что-то важное, или хотя бы любопытное. Например про дефицит боеприпасов мне уже было известно, но услышать от очевидца, насколько всё серьёзно, было весьма кстати. На тот момент когда он ещё находился в городе, — а это недели три как, найти патроны можно было лишь редкие, особой популярностью не пользующиеся. Например для чего-то конкретно архаичного, и не часто встречающегося. Правда просили за них тоже немало, но их хотя бы можно было достать.

А в расчётах, наряду с золотом, повсеместно использовали гильзы, но и они стремительно исчезали.

Самое странное — говорил лётчик, что никто не знал почему так происходит. Поговаривали о уничтожении производящей боеприпасы фабрики, но он в это не верил.

Ведь будь оно так, патроны должны были попадать на рынок новенькими, блестящими и с одинаковой маркировкой, вот только в реальности всё что продавалось в городских лавках, никак не походило на свежие изделия. — Разнобой, кучками, лентами и прочие, отнюдь не фабричные упаковки.

Более того, почти на всех гильзах, что попадали мне в руки, имелись клейма и стоял год выпуска: начиная с девятьсот шестнадцатого, и до начала девяностых.

Здесь больше подходила версия Клауса, в ней тоже фигурировало уничтожение, но не фабрики, а владеющих информацией людей. Якобы только они знали про канал поставки, и после их смерти он прервался.

Что это был за канал? Откуда тащили боеприпасы? — Найти так и не смогли. Я тоже много думал об этом, и даже «родил» свою версию. Пусть малость кривую, но, опять же, на мой взгляд, вполне реальную.