Чужие уроки — 2003

Но, как говорится, береженого бог бережет, поэтому Бринкли сразу же покинул Мемфис и вместе с молодой женой занялся привычным делом: ремеслом странствующего терапевта. Народные университеты длились еще два года и увенчались знаменательным событием: вручением настоящего медицинского диплома! «Быть того не может!» — воскликнет читатель и будет, в общем-то, прав. Конечно, в историях Дикого Запада случается много чудес, но только не такие. Джон Бринкли в самом деле получил медицинский диплом, однако на лекциях не отмечался и экзамены не сдавал: корочки ему продали в Медицинском Университете Канзас-Сити (Миссури) за 500 долларов наличными.

Дело в том, что этот вполне официальный и респектабельный университет не менее официально и респектабельно занимался торговлей сертификатами об окончании высшего учебного заведения. Судя по тому, что в американском языке существует специальное выражение для подобной практики — мельница дипломов, diploma mill, — можно предположить, что торговля образованием была поставлена в стране на широкую ногу. Университет Канзас-Сити специализировался на медицине. И самое невероятное — его диплом служил достаточным основанием для получения медицинской лицензии на ведение частной практики в соседнем штате — Канзасе.

В революционном 1917 году Джон Бринкли перебрался на постоянное жительство в Канзас-Сити — общепризнанную американскую столицу лже-докторов. Заниматься собственным бизнесом в условиях страшной конкуренции было невозможно — в городе только официально было зарегистрировано 300 народных целителей и «квэков»1. Поэтому Бринкли пошел в наем — устроился штатным доктором в мясоперерабатывающую контору «Свифт и Ко». Именно на этой бойне Бринкли вновь повстречал любимца своего детства — козла Тоггенберга. Поразительно, но даже перед лицом неминуемого заклания гордый сатир не впадал в уныние и обслуживал на потоке прекрасную половину козлиного мира! Бринкли осенило: а что если попытаться локализовать мужскую стать козла и затем внедрить ее каким-нибудь образом в человека? Это же будет новый Клондайк какой-то!

Читателю может показаться, что над ним издеваются. Отнюдь! Если не верите на слово мне, то поверьте хотя бы доктору Джону Ромулусу Бринкли, который на этих самых козлиных имплантатах сделал состояние в 12 миллионов долларов! И это в эпоху, когда средняя годовая зарплата врача не превышала 1000 долларов.

На самом деле мысль вживить человеку что-нибудь из животного мира уже давно не давала покоя не только электродокторам, но и самым настоящим эскулапам. Так, Шарль-Эдуард Браун-Секар, именитый французский физиолог, отважно вколол себе перемолотые в пюре яички молодого кобеля и морской свинки (вернее, свина). Медицинская общественность пришла в замешательство, а Шарль-Эдуард — в экстаз: к нему полностью вернулись юношеский задор и интеллектуальная свежесть.

Может быть, Джон Бринкли и не слышал о «секардиевой методе», La Methode Sequardienne (которую, кстати, применили на себе десятки добровольцев), но о работе русского врача Сергея Воронова прознал наверняка. Воронов служил при дворе короля Египта, где имел удовольствие ставить смелые эксперименты на евнухах. Ученый муж предположил, что секрет здоровья заключается в активности половых желез, и ради подтверждения догадки пересадил старому барану яички ягненка. Шерсть барана заиграла в лучах солнца, а половая потенция выросла в разы. Окрыленный Воронов тут же принялся пересаживать кусочки обезьяньих яичек стареющим джентльменам. Успех был феноменальным.

Джон Бринкли справедливо рассудил, что раз все это случилось в богом забытом Египте, ничто не мешает возродить процесс в родной Америке.

От эпохального прорыва в области трансплантологии Бринкли отвлекла Первая мировая война — его призвали на службу, где он исполнял патриотический долг в течение долгих пяти месяцев. Глубокие познания в медицине пришлись как нельзя кстати и позволили молодому врачу большую часть службы провести в лазарете, где он успешно симулировал различные хворобы до тех пор, пока его не комиссовали по состоянию здоровья.

Герой войны уединился в маленькой деревушке Милфорд, где устроился сельским доктором. В Милфорде проживало 200 очень здоровых жителей, поэтому лечить было практически некого. Дела шли ни шатко ни валко до тех пор, пока в кабинет доктора не постучался пожилой фермер по имени Ститтсворт, который прямо с порога пожаловался на отсутствие пороха в пороховницах. Бринкли вспомнил о Тоггенберге, о Воронове, о шальной мечте своего детства, печально вздохнул и в шутку предложил Ститтсворту сделать трансплантацию козлиных яиц. Знаете, что ответил страдающий фермер? «Отлично, док! Когда операция?»