Чужие уроки — 2003

Границу рисовали по карте, опубликованной нью-йоркским издателем Джоном Дистернеллом. Однако при первой же проверке на местах оказалось, что карта Дистернелла не имела никакого отношения к реальности, потому как Эль Пасо на самом деле находился на 64 км севернее, чем было изображено на карте, а Рио Гранде — на 208 км западнее. В результате образовался солидный кусок спорной территории, которую американцы, ясное дело, тут же забрали себе, из-за чего вновь вспыхнул конфликт, правда, на дипломатическом уровне. В 1853 году состоялась Покупка Гадсдена (Gadsden Purchase), и спорная территория была выкуплена за 10 миллионов долларов. Казалось бы, Мексика потеряла все, что только было возможно. Однако при внимательном рассмотрении в соглашении Гвадалупе Идальго можно обнаружить бомбу замедленного действия, которая, собственно, и наполнила смыслом жизнь Джеймса Ривиса, а заодно и подарила сюжет нашему рассказу. Читаем в Пункте 8 Соглашения: «Права собственности любого вида, принадлежащей мексиканцам, будут неукоснительно соблюдаться даже в том случае, если владельцы проживают в иных местах. Настоящие владельцы и их наследники, а также все мексиканцы, которые приобрели эту собственность по контракту, получают гарантии в равном объеме с гражданами Соединенных Штатов». Удивительно, не правда ли? Теперь вернемся к доктору Виллингу.

Получалось, что, если в дарственных бумагах Мигеля Пералты все было в порядке, Виллинг и в самом деле мог отхватить кусок земли больше штата Делавер. Естественно, что Джеймс Ривис, как мы уже знаем, большой умелец в каллиграфии, первым делом захотел взглянуть на документы. Их ему не дали, и Ривис заподозрил неладное. К тому же зудел вопрос: «Почему Виллинг семь лет просидел на золотом дне, не предприняв ни единой попытки легализовать свою собственность?» В отговорку о нехватке финансов верилось с трудом: достаточно было предложить одну тысячную будущих поступлений юристам, и те с радостью довели бы дело до победы. Однако Джеймс проявил мудрость: он не выставил странного доктора за дверь, а пустил все медленным самотеком. Иными словами, ничего не обещая, он предложил Виллингу поразмыслить на досуге о перспективах реализации прав Мигеля Пералты на землю. Этого, однако, не получилось. 1 октября 1873 года с треском разорился филадельфийский банк «Джей Кук и Ко», финансировавший строительство чуть ли не всех железных дорог. Следом разразились финансовая паника, биржевой обвал и крах тысяч мелких предпринимателей. Вымело из риэлторского бизнеса и Джеймса Ривиса. Он ликвидировал свою контору и, прежде чем податься в солнечную Калифорнию, встретился с Виллингом, пообещав не забывать о Пералте. Очень скоро доктор Виллинг скончался, унеся с собой в могилу мечту о беззаботной жизни богатого латифундиста.

Джеймс Ривис прибыл в Сан-Франциско в глубокой задумчивости. Сделка Мигеля Пералты не давала ему покоя. Вернее, даже не сама сделка (Виллинг так и не показал ему ни одного документа!), а ее идея. Нематериализованная форма, так сказать. По счастливому случаю, Ривис оказался в Калифорнии, где как раз по пункту 8 Соглашения Гвадалупе Идальго совершались десятки земельных приобретений. Каждая вторая такая сделка имела сомнительное происхождение, поэтому суды в виноградном штате славились своей продажностью. Все только и говорили, что об имении Сан Луис Обиспо — 28 тысяч акров живописнейшей земли на берегу Тихого океана, которое Джордж Хёрст, отец великого газетного барона Уильяма Хёрста, поимел по старинной испанской дарственной бумаге. Сам счастливый землевладелец не скрывал, что весь шахер-махер обошелся ему в сущие пустяки, подкрепленные тонким умением вести переговоры с местной администрацией. Так что можно было предположить: пока еще туманные виды Джеймса Ривиса на проект под кодовым названием «Мигель Пералта» имели все шансы найти понимание у калифорнийской публики.

 Примечательна история о том, как Ривис почти сразу по прибытии нашел работу в «Сан-Франциско Экзаменер». Газета пребывала в весьма затруднительном положении, как водится, несправедливо пострадав за критику. В одной из передовиц «Экзаменер» позволила себе «наезд» на местного железнодорожного магната Коллиса Хантингтона, в результате чего лишилась рекламных денег и большей части подписчиков. Такие уж были времена и нравы. Коллис сильно осерчал и торжественно обещал разорить борзописцев дотла. В этот самый момент и появился Джеймс Ривис, заявив, что готов вернуть расположение Хантингтона, а заодно и рекламодателей. Редактор посмеялся, но мешать не стал. И правильно сделал: через три дня Ривис вернулся в редакцию с огромным рекламным контрактом от… самого Коллиса!