Чужие уроки — 2006

Независимость от капризов рынка наемные работники Америки получили благодаря повсеместному внедрению схемы под названием Employee Stock Ownership Plan (ESOP)

[183], основанной на одноименном пенсионном законе 1974 года. Согласно ESOP, компания создает специальный траст, в который затем регулярно переводит денежные средства, предназначенные для покупки ценных бумаг, в первую очередь, самой же компании. Наемные работники получают доли в трасте ESOP, размер которых рассчитывается по сложным формулам с учетом зарплаты, выслуги лет, должности и личного вклада в успех компании. Выйти из траста, предварительно «обналичив» скопившиеся к тому времени на индивидуальном счете акции, можно по истечении различных сроков, оговоренных в соглашении (через пять лет и более). Условия, однако, сформулированы таким образом, что из траста ESOP выгодно уходить прямиком на пенсию - тогда и компенсация окажется максимальной, и налоговые льготы.

Не остается внакладе и сама корпорация: ее контрибуции в траст ESOP Дядя Сэм великодушно освобождает от налогообложения. И все же есть три обстоятельства, которые заставляют и компанию, и работников расценивать ESOP не столько как форму эффективного стимулирования, сколько как официальную пенсионную программу. При долгосрочной притягательности счета ESOP, радужные перспективы в более обозримых (не пенсионных) периодах омрачаются среднесрочными провалами рынка (как это случилось, например, в 2000-2006 годы), либо наоборот - его безудержным ростом, при котором отчислений компании в траст ESOP просто не хватает для выкупа акций по текущим котировкам.

В конце концов ученым мужам удалось разработать оптимальную схему компенсации, при которой и волки остаются сытыми (= компания максимально защищает собственные корпоративные интересы), и овцы целыми (= наемные работники получают жирный бутерброд, не теряя при этом постоянного интереса к родной компании). Речь идет о схеме stock options plan

[184], предусматривающей привязку компенсации работников не к акциям компании, а к производным бумагам - опционам (полное название - акционерные опционы).

Термин «акционерные опционы», задействованный в stock options plan, по звучанию совпадает с одноименным биржевым инструментом, и это обстоятельство вызвало колоссальную путаницу в СМИ, плохо разбирающихся в финансовых тонкостях. Плачевные для корпоративной Америки последствия такой контаминации наводят на мысль чуть ли не о злом умысле со стороны создателей перспективной схемы материальной компенсации. Впрочем, едва ли пятнадцать лет назад, когда stock options plan входил в обиход, кто-то предполагал, что неудачное название обернется общенациональной катастрофой. Как бы там ни было, во избежание дальнейшей путаницы мы адаптируем для нашего исследования более точную терминологию - назовем stock options plan «опционными грантами», что гораздо лучше передает суть самого явления.

Суть же опционного гранта такова: работник получает материальную компенсацию не в виде акций компании с теми или иными ограничениями (как, например, в случае restricted stock), а в форме права на приобретение этих акций по определенной цене в определенный момент в будущем. Указанное в договоре число акций называется «размером гранта», цена акций - «ценой гранта»

[185], дата в будущем - «экспирацией», а процедура реализации работником своего права - «исполнением» (exercise) опционного гранта. В общем-то, ничего сложного, и хватит простого примера для полного прояснения картины. Ответственный работник Смит в качестве дополнительной компенсации своего труда получил опционный грант на акции родной компании на следующих условиях: размер гранта - 10 тысяч акций, цена гранта - 50 долларов за штуку, экспирация - 3 года. Предположим также, что в момент подписания соглашения акции компании продавались на бирже за те же самые 50 долларов, а через три года выросли до 80. Что поимел Смит из договора с компанией? А вот что: по прошествии трех лет он проводит «исполнение» опционного гранта - достает из кубышки (либо одалживает в банке) 500 тысяч долларов, передает их в кассу компании, получает взамен 10 тысяч акций, тут же продает их на бирже и выручает 800 тысяч долларов. Чистый навар - 300 тысяч долларов - и составляет материальную компенсацию Смита за беззаветную трехлетнюю службу.

С компенсацией все ясно. А где в этой схеме скрывается резон для «беззаветной службы»? Как же - вот и он: если Смит все три года проволынит на своем руководящем посту, акции компании никогда не достигнут сладкой цены в 80 долларов за штуку. Хуже того, они вообще могут обвалиться и через три года стоить меньше «цены гранта» (50 долларов). Тогда опционный грант мистера Смита полностью обесценится, превратившись в дырку от бублика (зачем выкупать у компании акции по 50 долларов, если на открытом рынке они стоят, к примеру, 48?) В последнем случае единственным утешением Смита станет то обстоятельство, что опционный грант - это право на приобретение акций, а вовсе не обязательство!