Чужие уроки — 2006

Мы давно привыкли искать способы разрешения собственных проблем в экзотических уголках планеты, препарируя экономику то Бразилии, то Японии, то Китая, то «малых азиатских тигров». Это вполне понятно: американская экономическая наука, на которой строятся сегодня и отечественные высоколобые конструкции, исходит из представления о ничтожности национальной специфики в вопросах экономического развития. Неужели, однако, повсеместный крах американских экспериментов по навязыванию миру своей экономической и политической модели еще не привел нас к такой, казалось бы, простой мысли: не бывает «китайского экономического чуда» без китайцев, «корейского» - без корейцев и «бразильского» - без бразильцев? О какой практической адаптации азиатских моделей в России может идти речь, если между национальными парадигмами мышления и поведения пролегает неодолимая пропасть?

В равной мере неприемлемы и экономические модели старинных колониальных наций Европы - Франции, Великобритании и Германии. Здесь различия в национальных парадигмах усугубляются еще и временныґм фактором: триста лет непрерывного капиталистического строительства сформировали у представителей европейских наций такие поведенческие стереотипы и реакции, что русским, с их неистребимыми общинными ценностями, не приходится даже надеяться на какую бы то ни было конвергенцию в обозримом будущем.

Между тем, если и есть в мире государство и нация, близкие нам по истории и духу, так это Ирландия и ирландцы. Предвижу возражение: «Что может быть общего между историей бескрайней Российской империи и маленького острова, 750 лет пребывавшего в колониальной зависимости от соседа?» Отвечаю: судьба нации. Под этим понимаю не могущество государства, а реальное положение простого народа. Так вот: рядового русского человека как пятьсот лет назад, так и до самого недавнего времени объединяло с рядовым ирландцем на удивление много: и беспросветная бедность, и чудовищный гнет власти (неважно какой - британских лендлордов или московских князей), и подавление национального самосознания, и формы быта и эскапизма (пьянство). К тому же все эти негативные параллели дополняются параллелями светлого смысла: общими для русских и ирландцев ценностями коммунального бытия, антимеркантильной ментальностью и - самое важное! - колоссальным творческим потенциалом вкупе с удивительной формой поэтической духовности.

Последние обстоятельства видятся нам принципиальным основанием для глубокого и серьезного изучения «кельтского тигра» - экономического чуда, сотворенного Ирландией и ирландцами на глазах всего лишь одного поколения. Изучения не праздного, как то было в случае с «азиатскими тиграми» в силу их концептуальной неприменимости их опыта в наших реалиях, а практического - на предмет возможной адаптации этой модели. Надеюсь, наша скромная работа станет одним из побудительных импульсов для такого исследования.

Паук

Все самое светлое в эпической истории Ирландии случилось в первое тысячелетие после Рождества Христова. Римская провинция Иберния, населенная кельтскими народами, в V веке приняла христианство из рук архиепископа Палладиуса, а мистическая вера друидов уступила под напором духовного рвения ученых монахов, превративших местные монастыри в деятельные центры латинского любомудрия и теологической мысли. В IX веке на Ирландию пролился полноводный поток северных переселенцев. Викинги, ассимилируясь с местными гэлами на протяжении 200 лет, заложили стены первых крупных городов Ирландии - Дублина, Корка, Лимерика.

В 1172 году Ирландия была завоевана английским королем Генрихом II. В XIII веке в стране была внедрена английская правовая система, в XVI - проведена массовая конфискация поместий ирландских землевладельцев в пользу колонистов из Англии и Шотландии. Экономическая экспансия сопровождалась религиозной - англиканской. В 1641 году восстание католического мелкопоместного дворянства захлебнулось в крови, после чего ирландских католиков лишили права голосовать и участвовать в работе ирландского парламента. Бразды правления перешли к новому правящему классу - Protestant Ascendancy, протестантскому первородству.

В 1798 году политическая группа «Общество объединенных ирландцев» при поддержке Франции подняла восстание с целью завоевать национальную независимость и учредить республику, однако потерпела сокрушительное поражение. Результатом стало окончательное упразднение ирландской государственности и поглощение страны Британией (создание в 1801 году так называемого «Соединенного Королевства Англии и Ирландии»). Теперь страной управлял Британский парламент.

С этого момента начался в прямом смысле слова ирландский некробиоз. «Великий голод» 1845 года унес жизни миллиона ирландцев, еще два миллиона эмигрировали в Америку. Трагедия разворачивалась при полном равнодушии лондонских колонизаторов и превратилась, по мнению ряда историков, в «закономерную кульминацию социальной, биологической, политической и экономической катастрофы, порожденной британским фактором».