Чужие уроки — 2007

Сегодня мы прикоснемся к святая святых — биографии выдающегося представителя правящей элиты мирового бизнеса, политики и власти. История редко предоставляет обывателям столь уникальный шанс — открытую информацию о настоящем иллюминате, человеке, принадлежащем по крови и праву рождения к скрытой от посторонних глаз касте, чье могущество подкреплено не только банками, дворцами и столетней эксплуатацией колоний, но и прямым доступом к денежным печатным станкам государств вкупе с реальным контролем над законодательством и институтами политической власти.

В подавляющем большинстве своем иллюминаты проживают жизнь в стиле low profile — никаких интервью, никакой засветки в прессе, никаких судебных разбирательств и появлений в общественных местах. Социальная скромность лишь подчеркивает корпоративную дисциплину и непререкаемость парадигмы Великого Служения: «Личность — ничто, Общее Дело — всё!»

Время от времени все же случаются исключения, оправданные внутренним противоречием названной парадигмы, которая хоть и призвана укреплять приоритет группы, однако всеми корнями своими погружена в личностный бунт, амбиции, богоборческую жажду власти. Согласитесь, в подобных обстоятельствах не просто растворять частную судьбу в коллективной миссии. Власть группы — это замечательно, но иногда так хочется личной славы!

Подобным исключением и стал сэр Джеймс Голдсмит. На протяжении 40 лет его имя не сходило с первых полос светской хроники (удел нуворишей и зиц-председателей!), его поступки вызывали осуждение общественности, его склоки и судебные тяжбы были притчей во языцех. Не удивительно, что в конце жизни сэр Джеймс превратился в падшего ангела, отнявшегося от сплоченного войска падших же ангелов! В глазах добродетельных обывателей — незавидное двойное проклятие.

Но не будем опережать события. Прадедушка Джеймса звался Бенедиктом Хаймом Соломоном Гольдшмитом и исполнял обязанности банкира и консула Великого Герцога Тосканского. Почтенное семейство Гольдшмитов происходило из Франкфурта, процветало уже в XVI веке и состояло в тесных родственных связях с Ротшильдами. На исходе XIX века сыновьям Бенедикта — Адольфу и Максимиллиану — стало тесно в родной Германии, они свернули цветущий родовой банк «B. H. Goldschmidt» и перебрались сперва в Париж, а затем в Лондон (1893 год). В Туманном Альбионе дедушка нашего героя Адольф Гольдшмит приобрел дворец, две с половиной тысячи акров земельных угодий в Саффолке и тихо коротал досуг, коллекционируя мебель французских королей Луи XV и XVI. Внушительный пакет акций Central Mining Investment Corp., контролировавшей почти все шахты Южной Африки, да ключевая доля в алмазных и нефтяных промыслах De Beers скрашивали печаль Адольфа Гольдшмита, вызванную самоустранением из дорогого сердцу ростовщичества.

Отец Джеймса Франк сменил фамилию на более приличествующую обстоятельствам (Голдсмит), снискал юридическую степень в Оксфордском Колледже Магдалины, выстроил блестящую политическую карьеру, был избран в Парламент от консерваторов, координировал эмиграцию евреев из царской России, участвовал в легендарной битве при Галлиполи4, а затем неожиданно — сразу после Первой мировой — повторил родовую парадигму: все бросил, уехал в Париж, женился на красавице-католичке Марсель Муйе, будущей матери Джеймса, и залег на дно.

Дальнейшая судьба майора Франка Голдсмита чрезвычайно важна для правильного понимания реальных механизмов бизнеса и власти: «французское залегание на дно» отца Джеймса заключалось в том, что он резко переквалифицировался из политического деятеля и воителя в скромного корчмаря. И вот на этом новом неведомом поприще всего за несколько лет Франку Голдсмиту удалось скупить... 48 отелей! Не деревенских постоялых дворов, а «скромных» заведений: Hotel de Paris в Монте-Карло, Carlton в Каннах, Lotti в Париже и всю сеть Savoy Hotel в придачу!

Приведенные выше детали генеалогии освобождают от необходимости выискивать ответ на пошлый вопрос «Откуда деньги?» Главный урок появившейся на ровном месте гостиничной империи Франка Голдсмита — в понимании того обстоятельства, что Большой Бизнес имеет к экономической деятельности лишь отдаленное отношение. Большой Бизнес — не более чем приложение к Большой Власти. Той, где вопрос денег уже которое столетие — десятый, а главным приоритетом служит распределение влияния. Именно этот приоритет вытолкнул Адольфа Гольдшмита из Франкфурта в Лондон, Франка Голдсмита — из Лондона в Париж, а его сына Джеймса всю жизнь заставлял метаться между Америкой и Европой.