Чужие уроки - 2008

Развязка, наступившая в 1993 году, закономерна. В мае 1992 года почтальон United Parcel Service рапортовал властям о случайно развалившейся по дороге посылке, которую он доставлял в резиденцию Ветви Давидовой. Из посылки якобы высыпалась целая дюжина ручных гранат. Шериф графства Уэйко передал информацию в федеральное Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием (BATF). BATF делегировала агента Дейви Агилера, который по почтовым накладным составил список закупленного Дэвидом Корешом оружия на сумму в 43 тысячи долларов — ружья, винтовки, запасные обоймы, гранатометы, порох, химические вещества, взрыватели и пистолеты.

28 февраля 1993 года агенты BATF прибыли в резиденцию на Горе Кармель с ордером на обыск. Однако, столкнувшись со шквальным огнем со стороны потерявших человеческий облик сектантов, были втянуты в перестрелку, в результате которой погибли четыре агента BATF и неизвестное число последователей Дэвида Кореша.

На следующий день агенты BATF совместно с агентами ФБР приступили к осаде резиденции на Горе Кармель, которая продолжалась 51 день. Все это время Дэвид Кореш постоянно обманывал федеральные власти, отказывался от данных обещаний отпустить заложников, в первую очередь — детей и женщин, всячески затягивал переговоры. В конце концов генеральная прокурорша Джанет Рино дала добро на штурм: агенты пытались было выкурить сектантов слезоточивым газом, однако Дэвид Кореш приказал поджечь дом Ветви Давидовой и совершить массовое самоубийство. Девять сектантов отказались выполнить приказ и покинули резиденцию живыми и невредимыми. Их затем приговорили к длительным срокам заключения. Остальные мракобесы предпочли сгореть заживо вместе со своими детьми.

Гражданская версия

Бессмысленно перечислять все нестыковки, подтасовки, подлоги и общую несостоятельность государственной версии трагедии в Уэйко — слишком уж неподъемна эта задача для небольшого эссе. Достаточно сказать, что по этому делу троекратно проводились слушания в Конгрессе, были написаны сотни исследований и снята дюжина документальных и художественных фильмов, удостоенных различных премий и номинаций. Общий вектор, к которому сегодня (в 2008 году) свелась официальная трактовка событий в Уэйко, можно охарактеризовать так: «Ну да, слегка погорячились. Но Дэвид Кореш тоже хорош!»

Читатель уже понял, что центральным связующим звеном всех событий выступает фигура Врага Нации Номер Один — Дэвида Кореша — в том виде, как она была интерпретирована государственной пропагандой. Эта интерпретация сводится к трем пунктам: сексуальный извращенец (геронтофил и педофил), лидер тоталитарной секты, вооруженный до зубов экстремист, представляющий угрозу обществу. Очевидно, что подобная интерпретация должна в общественном сознании развязать руки для «любых действий по наведению порядка».

Накануне первого визита агентов BATF в резиденцию Ветви Давидовой 28 февраля 1993 года в телевизионном эфире появилась серия заказных фильмов, живописующих Дэвида Кореша во всем ужасе его Трех Пунктов. Педофилия иллюстрировалась, увы, только косвенно — рассказами ранее изгнанных из общины сектантов. Зато тоталитарные замашки Дэвида Кореша подтверждались, как говорится, из первых рук: «Я — БОГ!» — невозмутимым, спокойным и уверенным голосом заявлял мракобес, глядя в самую зеницу кинокамеры.

Для объяснения механики создания «правильных» образов в рамках парадигмы государственной пропаганды дальше этого «Я — БОГ!», полагаю, нам и ходить не понадобится. Достаточно взглянуть на контекст, из которого была купирована эта фраза: в интервью для австралийского телевидения на вопрос журналиста о том, является ли правдой, что Лоис Роден забеременела после якобы имевшей место сексуальной связи, Дэвид Кореш ответил: «Раз уж мне удалось оплодотворить 78-летнюю женщину, думаю, всем вам нужно серьезно задуматься: наверняка я — Бог!» и залился смехом. Подспудно, кстати, этот пассаж проливает свет и на мнимую геронтофилию Кореша.

Причина, по которой мы воздержимся от развенчания остальных элементов мифологической биографии Дэвида Кореша, заключена вовсе не в отказе от обеления образа «пророка», а в абсолютной нерелевантности его морально-этического облика для поставленных нами задач. Прежде, однако, чем сформулировать эти задачи, мне бы хотелось представить читателям гражданскую версию событий, связанных непосредственно с уничтожением людей на Горе Кармель.