Чужие в Кремле. Чего от них ждать?

Глухота КПРФ к реальному, конкретному, живому патриотизму и к наступлению на патриотические позиции вполне объяснима, ведь в ее президиуме, высшем руководящем органе, нет ни одного человека моложе шестидесяти лет, ни одного рабочего или крестьянина, ни одной женщины, а сплошь — доктора, профессора да академики лет под семьдесят. О чем такие люди могут думать после полудня? Как бы побыстрей добраться до дивана и телевизора… Особый вопрос — ваше заискивание перед церковниками. Тут вы доходите до таких утверждений: «Даже мы, коммунисты, не подвергались таким бешеным атакам, каким сейчас подвергается православие». Что вы конкретно имеете в виду? И мертвых, и живых коммунистов, в частности, и вас лично бешено атакуют по любому поводу едва ли не в каждой телепередаче, едва ли не в каждой статье и книге демократов. А кто атаковал, допустим, патриарха?..

Уже не за горами новые президентские выборы, Геннадий Андреевич, неужели вы с Явлинским и Жириновским будете снова баллотироваться? В истории бывали случаи, когда кандидат добивался успеха при второй попытке (например, Никсон), но после двух провалов уже крайне редко кто выдвигался в третий раз, понимая, что на нем стоит печать неудачи. Вы и Явлинский — во многом политические антиподы, отстаиваете совершенно противоположные идеи, но существует же закон восприятия, и по нему за эти долгие годы вы оба почти в одинаковой степени утомили избирателя, утратили его интерес, он хочет новизны. Вы скажете: «А вот Сталин тридцать лет…» Да, тридцать с лишним, но гениальный Сталин понимал указанный закон восприятия и редко появлялся перед народом, не мельтешил, да и телевидения тогда не было. А главное, он ставил перед народом задачи, и они решались, при нем страна постоянно двигалась вперед, были повседневные отрадные перемены, а у вас пятнадцать лет умного говорения и пустого топтания на месте. Тем более что очень уж странно было ваше поведение при неудачах: вы первым делом спешили поздравить соперника с победой, а потом заводили бесконечные нудные разговоры о фальсификации выборов, причем не было случая, чтобы кто-нибудь был за это наказан. Уж что-нибудь одно: или не спешите поздравлять, или молчите о фальсификации. Как, впрочем, и в других вопросах. Например, вы называете власть «антинародным режимом», а себя в то же время — «самым законопослушным человеком в стране». Да как же это возможно? Как лидер оппозиционной партии может покорно «слушаться» такого режима?..

Исходя из сказанного, не целесообразней ли будет вам сосредоточиться на работе в Думе, где вы уже обрели немалый опыт, а лидером партии, как и кандидатом от оппозиции в президенты, выдвинуть других?

Словом, думать надо. Время не ждет!

2002 г.

«Анкор, еще анкор!»

Прослушав в еженедельном телевизионном обзоре Петра Толстого беседу с Евгением Максимовичем Примаковым, хочу обратиться к нему. Уважаемый Евгений Максимович, вы горячо нахваливали товарища Путина. Ему вскружили голову рейтинги, которые изготавливают умельцы демократии, и телевыходы в народ, на которых он беседует с тщательно отобранной публикой, да юные шалавы в майках с надписью «Порву за Путина!». А тут еще Чуров-Левша на парламентских выборах блоху подковал и запустил ее в Думу. И товарищ Путин решил: если все так прекрасно и меня так обожают, чего церемониться! И простодушно поведал о сговоре четыре года тому назад: я стану третий раз президентом, часовых дел мастера Диму назначу премьером, Столыпину, Солженицыну и Собчаку поставлю памятники, а там видно будет. Этот сговор, пожалуй, больше всего и возмутил народ. И спрашивается, ну какой он политик, если не понимает, что сговор этот — верх политической непристойности, а самому рассказывать о нем — верх политической недальновидности.

Слушая вас, Евгений Максимович, я подумал вот о чем. Мы с вами люди одного поколения, но вы несколько помоложе и потому не могли быть на войне, а мне довелось. Наши с вами жизненные пути нигде не пересекались, однако было некое соприкосновение. Дело в том, что я после окончания Литературного института работал там же, где и вы, — на радио, которое вело передачи на зарубежные страны (ГУРВ). Я возглавлял литературную редакцию, вы — редакцию Ближнего Востока. Незабываемые Путинки за Пушкинской площадью! Потом напротив появился «Новый мир», который перевели с Малой Дмитровки из комплекса зданий «Известий». Помните наших начальников: «твердого искровца» Семина, промелькнувшего метеором Юрия Жукова, Чернышева, который не только в служебных речах, но и в частных разговорах всегда почему-то цитировал Вересаева? Потом он был послом в Аргентине и, увы, во время купания стал жертвой акулы.