Чужие ветры. Копье черного принца

Пришлось выложить на стол второй козырь. О том, что Илга Малыня арестована, Витольд мог только догадываться. Поэтому он побледнел, когда на очередном допросе увидел свою невесту.

— Придется сознаваться, гражданин Белевич, — сказал Андрей. — Илга Малыня показывает против вас.

Витольд метнул быстрый взгляд на невесту. Та молча опустила голову.

— Илга!.. — вспыхнул было Витольд, но тут же сдержался. Больше он ничего не сказал, а посмотрев на Андрея, взглядом попросил удалить невесту из комнаты. Илгу увели. Витольд сел на стул поглубже, опустил усталое лицо и, похрустывая суставами пальцев, — противная привычка, которую Андрей терпеть не мог, — принялся рассказывать вполголоса:

— Да, я убил Эгле умышленно… Дальше терпеть было нельзя… Или я, или он… Илга сама посоветовала мне убить его, сама вызвала, вернее заманила его на мой выстрел… — Голос Витольда стал тверже. — Так что убийца — она!.. А я — лишь слепое орудие в руках этой женщины, которая хотела меня женить на себе и для достижения этой цели была готова на все… Даже на убийство!

Андрей с трудом дослушал до конца то, что говорил Белевич. Спасла профессиональная выдержка. Временами мучительно хотелось плюнуть в лицо Белевичу, не ударить его, а именно плюнуть. Иным способом не выразишь презрения, которое вызывал этот человек. «Ведь если свести их с Илгой, он действительно будет говорить ей в лицо всякую грязь, гнусную ложь, на которую способен только загнанный в угол трус».

— Предположим, Белевич, что я вам верю, — сухо сказал Андрей. — Но кем же был Эгле в действительности?

— Этого я не знаю, — решительно сказал Белевич. — Вы говорите, что он был шпионом? Возможно! Не спорю! Даже больше — я верю, что он был шпионом, от такого мерзавца именно этого только и можно было ожидать!

— Значит, вы не знали его настоящего имени?

— Клянусь честью, нет!

— Клянетесь честью?

— Да!

— Ну что ж, — спокойно заметил Андрей, из-под опущенных век незаметно наблюдая за арестованным. — Итак, мы запишем в протокол, что вы убили гражданина Эгле из ревности… За такое убийство вам обеспечено двадцать пять лет…

— Почему мне? Почему не ей? — встрепенулся счетовод. Андрей брезгливо отмахнулся.

— Не волнуйтесь, она тоже получит свое… Но дело не в этом! Дело в другом! Вот если б оказалось, что вы убили иностранного шпиона, который приехал вас шантажировать, — все выглядело бы совершенно иначе… Ну, что же вы молчите?

Витольд сидел, обхватив голову руками, и думал. Однажды в детстве он видел, как на тарелку вагонного буфера села пестрая бабочка. Поезд тронулся, буферные тарелки стукнулись одна о другую, и от бабочки осталось только мокрое пятнышко. «Вот так и я сейчас между двумя буферами, как бабочка… Не признаюсь — двадцать пять лет, а признаюсь…» Голова начала дрожать, зубы стучали, как в лихорадке. Страшно!

— Я в последний раз обращаюсь к вам, Белевич! Если вы так упорствуете, значит вы тоже — шпион?

— Нет, нет! — внезапно горячо запротестовал Белевич и замахал руками, как бы отталкивая невидимого противника. — Я — честный… Я хотел быть честным… Я все скажу! Пишите!.. Да, убитый Эгле — вовсе не Эгле! Он — Бруно Струпс!.. Мы познакомились в Любеке, в лагере для перемещенных лиц… Когда все успокоилось, я захотел вернуться на родину… Бруно был командором «группы Ост»… Обращаться к советским властям можно было только через него… Он сказал, что прежде чем вернуться домой, надо записаться в «Союз балтийских патриотов»… Я записался… Оформлял запись неизвестный мне человек в штатском… Он говорил по-английски, Бруно переводил… Когда я поставил свою подпись на какой-то бумаге, Бруно засмеялся и сказал, что с этих пор меня будут звать «Барсуком» и что это — очень подходящее для меня название… Но Бруно всегда любил грубые шутки… Мне тогда это показалось нелепостью, чем-то несерьезным… Потом они мне дали задание.

— Какое?

— Об этом я скажу позже… Я все расскажу… Я согласился принять задание, лишь бы вырваться из их рук… Наконец, меня передали на советский пересыльный пункт… Капитан из контрразведки беседовал со мной, спрашивал, не получил ли я какого-либо задания с «той стороны»?

— И вы ему солгали?

— Да. Я сказал, что ни о каких заданиях не знаю… Проверить мои слова было невозможно, я это прекрасно понимал… Капитан поверил мне, выписал документы, и я вернулся на родину… Я был рад забыть обо всем… Принялся работать честно, добросовестно… Мне казалось, что все прошлое было дурным сном…

— И этот сон длился до тех пор, пока не приехал Струпс? Он разбудил вас?

Белевич понуро молчал.

— Вы подумали, что кличка «Барсук» — это всего лишь упражнение в остроумии… Подумали, что со всем этим так же легко порвать, как уйти из кинотеатра с плохой картины… А?

Белевич молчал.

— Встаньте! — вдруг сказал Андрей. Удивленный Белевич медленно поднялся. Андрей вышел из-за стола, рывком выдвинул два стула на середину комнаты, поставил их рядом, но не вплотную, а сантиметрах в тридцати друг от друга. Сделав это, предложил Белевичу: — Садитесь!