Чужие войны

Ожидая американского вторжения, руководство Ирака не могло адекватно оценить его масштабы, продолжительность и форму. Основной проблемой было предугадать, ограничатся ли союзники воздушной операцией или предпримут наземную. И если да, то будет ли последняя ограничена в пространстве или будет преследовать решительные цели, что потребует выхода наземных сил США к Багдаду и свержения режима С. Хусейна [306]. Несмотря на то, что последнее казалось маловероятным, тем не менее, такая возможность иракцами учитывалась (о чем свидетельствует развертывание гвардейских корпусов вокруг Багдада). Частной задачей было определить, спустя какое время после первых авиаударов начнется наземная операция.

Осознавая слабость иракской армии, высшее руководство страны, в первую очередь С. Хусейн, ставили перед ней ограниченные задачи. Главная из которых — продержаться заданное время — по крайней мере, месяц [307]. Для чего надо было не дать противнику захватить за этот период основные экономические и политические центры страны. Повторять ошибки «Бури в пустыне» с организацией эшелонированной обороны вдоль границы иракцы не собирались, тем более что с 1991 г. их силы существенно сократились, а противник стал технически более мощным.

Тем не менее при организации обороны основных центров Ирака — Багдада и Басры были допущены серьезные просчеты, главный из которых состоял в том, что выделенные для обороны значительные силы были расположены на широком фронте и большом удалении от прикрываемых объектов. Это не только позволило американцам и британцам громить иракские дивизии по частям, но и не дало последним организованно отойти основными своими силами к столице и Басре.

Также существенные просчеты были допущены при развертывании войск для прикрытия других крупных городов (вдоль Евфрата). Более того, иракцы разместили свои силы вне крупных городов, что облегчало американской авиации и артиллерии их поражение, не опасаясь существенных сопутствующих жертв. А ведь на последние рассчитывало руководство Ирака как на элемент роста общественной ненависти к агрессору, антивоенных и антиамериканских настроений в мире.

Таким образом, рассматривая даже наиболее негативные варианты действий противника и верно поставив общую задачу вооруженным силам, иракское командование при планировании реализации этой задачи допустило такие ошибки, которые сделали ее невыполнимой в условиях стремительного американского вторжения.

Наземные силы Ирака насчитывали 17 армейских дивизий (11 пехотных и шесть тяжелых — танковых и механизированных, последние в разных источниках могут относиться как к одному типу, так и другому), пять корпусов и шесть дивизий Республиканской гвардии (две пехотные и четыре тяжелые), два корпуса плюс специальные силы армии и Республиканской гвардии. Имелась также Специальная Республиканская гвардия — «преторианское» формирование в составе четырех бригад и танкового подразделения общей численностью около 15 тыс. человек [308].

Общая численность иракских наземных сил, по американским данным, находилась в пределах 280-350 тыс. человек в армии и 50-80 тыс. в Республиканской гвардии при примерно 2200 танках, 2400 бронированных машинах и 4000 артиллерийских систем [309]. При этом численность иракской дивизии находилась в пределах 8-10 тыс. военнослужащих. По американским оценкам, фактическая довоенная численность дивизии в гвардии составляла 80—90% от штатной, а армейских — еще ниже [310].

Армейские и даже соединения гвардии испытывали нехватку кадров, в первую очередь квалифицированных. Серьезными были проблемы и с исправностью вооружения, состояние которого было подорвано двенадцатью годами санкций после «Бури в пустыне». Да и основная масса вооружения иракцев устарела.

Кроме армии мирного времени, иракцы могли мобилизовать своих резервистов, что не только позволило бы увеличить численность личного состава в регулярных дивизиях, но и сформировать новые пехотные бригады для гарнизонной службы. Однако говорить о каких-то успехах иракцев на этом поприще не приходится, чему причиной стали как общие просчеты руководства, так и сомнения в лояльности и боеспособности резервистов.

В плане лояльности С. Хусейн мог больше полагаться на иррегулярные формирования, среди которых можно выделить милицию партии «Баас», добровольческие силы «Аль-Кудс» и «Федаинов Саддама» [311]. Оценить реальную численность иррегулярных сил Ирака довольно проблематично из-за того, что многие из них имели внушительные цифры лишь на бумаге, фактически же были куда малочисленнее, а после начала иностранного вторжения их численность «просела» еще существеннее.