Чужие воспоминания (СИ)

   Что ж, я никогда не резал детей, не приносил даров Каашеру, не осквернял храмы, поэтому могу и поклясться. Если тебе это так нужно...

   Достаю кинжал, тот самый, который её так пугает, снимаю перчатку, закатываю рукав рубашки и делаю глубокий лунообразный надрез на запястье. Позволяю паре капель упасть на землю, потом снимаю вторую перчатку, обмакиваю пальцы в крови и, поднеся к губам, говорю: "Клянусь именем Тьхери, что никогда не обагрял кровью алтари храмов..."

   - Не надо, я верю! - Одана, бледная, как смерть, с ужасом смотрит на то, как тяжёлые густые капли падают на мостовую. Неужели боится, что я умру от потери крови? Возможно, конечно, если магический потенциал пуст, ведь я не просто кожу разрезал, а вскрыл одну из вен.

   Криво усмехаюсь:

   - Значит, уже так? Всего минуту назад я был гнусным существом, сейчас-то что изменилось? Я абсолютно тот же, каким был всегда. Я не просил тебя со мной связываться, это ты пришла ко мне за помощью. Навязываться не собираюсь. О сыскарке я тебе рассказал, воспоминания к тебе вернулись, меня здесь больше ничего не держит. А дальше пусть тебе помогают те, кому ты доверяешь.

   Она протянула мне носовой платок и прошептала:

   - Простите, я была не права. Я была на грани нервного срыва, когда вновь пережила весь этот ужас... Ещё раз простите, Лэрзен, мне действительно не надо было вас сравнивать.

   Вот чего я не ожидал, так этого. Неужели на неё так принесённая мной клятва подействовала? Или действительно поняла, что мне было неприятно это всё слышать?

   - Крови испугалась? Минут через пять течь перестанет, через пятнадцать затянется.

   - Лэрзен, неужели вы так сильно обиделись?

   А ты вспомни, что ты мне говорила, о чём думала.

   Пожимаю плечами, вытираю и убираю нож, перевязываю руку, не спуская глаз с этого растерянного зверька. Её гложут сомнения, рыдания теснятся в груди. Мысли крутятся вокруг одного единственного вопроса: стоит ли рассказывать мне правду?

   - Пойдём, потом решишь, - беру её под руку и веду к храму. Дрожит, но не от страха.

   Чем дальше, тем меньше она думает обо мне, жертвоприношениях и некромантии и всё больше о смерти матери.

   На углу храмового квартала дрожь переходит в тихие всхлипывания. Одана вырывает руку, отходит к ближайшему дому, поворачивается ко мне спиной и шепчет: "Дальше я сама. Спокойной ночи!". Игнорирую слова прощания, подхожу и советую:

   - Ты успокоительное перед сном прими, а то не заснешь.

   - Приму, - она поворачивается; на глазах блестят слезы. Опять заглядывает в глаза, но на этот раз робко: - Лэрзен, скажите, зачем вы мне помогаете? Только правду, не нужно лгать! Это из-за моего дара?

   - Какого дара? - изумлённо переспрашиваю я.

   У неё есть дар? Какой дар, почему я его не чувствую?

   И опять то же оскорбительное недоверие. Только из-за того, что я знаком с некромантией, а её мать убил некромант.

   - Одотьер уже знает, вернее, он не одотьер, а...

   - Так, несчастье мое, давай всё по порядку. Обещаю, что никому рассказывать не стану.

   Обнимаю её, не ощущая сопротивления. Девочке плохо, её снова накрыли воспоминания. Глажу по спине, постепенно успокаивая. Она шумно дышит, а потом пружина внутри ослабевает, Одана утыкается лицом в мою куртку и начинает тихо поскуливать. Правильно, поплачь, так легче будет.

   И обида отступила, не мог я сердиться, когда она так доверчиво ко мне прижималась. Что с неё взять, им же с детства вдалбливают, что тёмные маги купаются в крови младенцев, а тут ещё нервное потрясение... Тем более, мысли она от меня больше не прятала, и в них я прочёл решение все мне рассказать.

   Не знаю, сколько мы так простояли: я, исполняя роль жилетки, она, расходуя годовой запас слез, - но наконец девушка успокоилась. Я убрал руки, думал, уйдёт - нет, осталась.

   - Вы хотели знать, что я скрываю? Что ж, наверное, вы имеете право знать. Во мне были спрятаны знания маминой учительницы, тоже жрицы и нейтрального мага, именно она установила блок в моём сознании, - голос её был ровен и бесцветен. - Сведения о детях Каашера. Она собирала их, узнав, что стало с мамой, увидев Наместника. А потом она пропала... А еще, - глубокий вдох и минута раздумья, - во мне течет латентная нейтральная магическая кровь. И в моей памяти хранятся страницы странной книги, как-то связанной с поиском тела сына Каашера.

   - Так вот, почему! - невольно вырвалось у меня. Теперь всё понятно: интерес Наместника, странное нечто в её голове, её ментальные зовы, предчувствия - объяснились все странности и нестыковки.

   И тут меня озарило:

   - Нет, нетопыря мне в жены, какой же я идиот!!! Одана, он же Ассан Дер'Коне, понимаешь?!

   Она в недоумении смотрела на меня, видимо, решив, что после принесенной клятвы у меня поехала крыша. Да, сумасшедший некромант - это страшно, пора бы смыться под любым предлогом и сообщить мои приметы стражам правопорядка.

   - Ассан Дер'Коне - Асдеркон, - терпеливо пояснил я. Судя по выражению лица, это имя не было для нее пустым звуком. - Так ты знаешь? - Кивок. - И догадываешься, зачем ты ему нужна? - Очередное "да".