Чужие воспоминания (СИ)

   Разумеется, я воздержался от публичного обсуждения достоинств юной леди, ограничившись лишь вежливой констатацией факта, что сия особо чрезвычайно мила. Девица-кобыла заулыбалась, тут же начала строить мне глазки (немудрено, поди, первый кавалер, который не сбежал при виде неё), а отец страдальчески вздохнул. Ничего, за ваши деньги мы это исправим. Не на всю жизнь, но пару месяцев протянем. Потом заклинание и продлить можно, чтобы церемония бракосочетания не закончилась оглушительным скандалом.

   Перейдя из гостиной в кабинет хозяина, начали обсуждать, какой ему видится красавица-дочка. Воображение у помещика было незамысловатым и смогло расщедриться лишь на голубоглазую блондинку. Пришлось разубеждать его: если из-под вуали видны тёмные кудри, то и делать придется либо шатенку, либо брюнетку. А голубые глаза - это пожалуйста, тут никаких ограничений.

   Сошлись на брюнетке - мол, так эффектнее. Волосы погуще и подлиннее, глаза - как озера, ресницы - крылья райской птицы, фигурка - поизящнее, то есть талия и ляжки потоньше, а грудь - повыше. Ножку уменьшить, а то этой принцессе только солдатские сапоги носить. Я терпеливо всё это записал и поднял гонорар на тридцать золотых: за сложность. Помещик опять вздохнул, но согласился. Понимает, что без меня сидеть его дочуре в девках даже с семью тысячами приданого золотом. Всякие там земли и перспектива наследования имения - не в счёт.

   Получил аванс, отправился на половину леди проводить эксперимент по превращению гадкого утенка в лебедя. Возился около часа, стараясь проделать все так, чтобы иллюзия казалась достоверной не только на вид, но и на ощупь.

   Девица хихикала, болтала всякую чушь о моём мастерстве, я не слушал.

   Результат работы помещика удовлетворил, и мне со словами искренней благодарности была вручена вторая половина гонорара.

   Счастливое семейство пригласило меня немного погостить у них, я отказываться не стал и припеваючи провёл возле своего творения почти целую неделю. Творение, наверное, и ставшее инициатором такого неслыханного аттракциона щедрости, рассчитывало на то, что я стану за ней ухаживать - не дождёшься, дорогая, уж я-то знаю, что спрятано под красивой оболочкой!

   Из имения кобылы-невесты отправился сразу в Эдин.

   Расплачиваясь за обед на одном из постоялых дворов, вспомнил об Одане. Надо вернуть задаток, если только, тут я усмехнулся, будет, кому отдавать.

   Нехорошо, конечно, я поступил, но мне моя жизнь, ой, как дорога! Да и договор у нас держался только на одном моём честном слове и твоём скромном авансе. Выплати ты всю сумму целиком, тогда бы да, а так... Жалко мне тебя, поймают и засудят, а то и вовсе без суда убьют - это в стиле Наместника, но себя-то мне жалко больше. Так что всё, что могу, - мысленно пожелать тебе удачи.

   Ладно, так и быть, если ещё раз увижу, дам тебе одну штучку - от смерти не спасет, но в бегах поможет.

   Ты умненькая, может, как-то и выкрутишься. Я бы на твоём месте поскорее попытался вернуть себе память: иногда воспоминания - мощная сила. Вдруг там отыщется что-то такое, с помощью чего можно будет одотьера прижучить?

   Лгор что-то не объявлялся, на него не похоже. Глянуть, что ли, где он?

   Результат меня не порадовал, Лгора, думаю, тоже - три фута земли над головой и собеседники-черви.

   Мёртв и валяется совсем не там, где я предполагал его найти. На охоте, что ли, подстрелили? Что ж, бывает! Только как-то странно: в одежде, с четырьмя ранениями, нанесенными профессионалом, возможно, с близкого расстояния. Крестьяне убивают топором или и вовсе подойти бояться - правильно, кстати. Тут арбалет нужен, копьё, алебарда, тот же старый добрый лук... Видимо, напал на кого-то, а жертва не из слабых оказалась.

   Вот до чего потакание инстинктам, рыбьи кишки их раздери, приводит!

   А ведь девочка с ним была... Куда делась? Тоже в земле, или в брюхе у этого удобрения?

   Неважно, где, я не вмешиваюсь, мне нет до неё никакого дела. Точнее дело есть, но одно, пустяковое, ради него и стараться не нужно. Впрочем, если разобраться, аванс я могу и не возвращать: я сполна его отработал. Без меня, дорогая, тебя бы трижды сцапали.

   Эдин - городок большой и шумный, прятаться - самое милое дело. И стража в нём - загляденье! Пиками никто бока не портит, трупных дел мастером не обзывают, не корчат брезгливую мину, сличая твою рожу со списком неблагожелательных граждан. Будем надеяться, что из лайонгского меня уже вычеркнули: Наместник должен сдержать слово. Не сдержит - ему же хуже, из принципа найду и мостовую у мясных лавок лживым языком вылизывать заставлю. Он, конечно, сильный некромант, но не без слабых мест, да и я, доведи меня до белого каления, пушистой белой шёрсткой не обрастаю. Сцепимся - будет народу развлечение.

   Но ведь Дер'Коне прилюдно делать этого не станет: ему не выгодно сущность наружу выставлять. Сразу отставка, опала, а то и пытки. Если вскрытием могил баловался, то точно в руки палача попадёт, в Империи с этим строго. И ладно, если по безымянным погостам шариться, как я в молодости, к примеру, - а тут городские кладбища.