Чужие здесь не ходят

– A-а, Ефимко-тиун! – тут же вспомнил Никита. – Как же, как же! Их Арсений привел, перевозчик… Сказал – земляки. Его Лодочником еще кличут. Ну, это у них, в деревнях… у нас тут таких лодочников – тьма! А Сенька ножиком еще хвастал – купил… Ленты еще, подарки всякие. Зазнобе, говорит… Так что они, на лодку не жаловались?

– Да не жаловались… А лодки-то можно посмотреть?

– Так смотри… Хозяин-то твой цены знает? Еще и обождать придется – заказов нынче много.

Знатные были лодки! Вместительные, добротные, красивые. Ну, конечно, красивые! Разве любая вещь, сделанная с душой, – не красива? Так красива морская ладья, жутко красив и варяжский драккар… И вот эти – казалось бы, вполне обычные лодки – тоже красивы, не оторвать глаз!

Что же – теперь точно установлено, лодку Корягины покупали здесь, у мастера Никиты. И что с того? Что это дает-то? Тут Ермил пока что ответить не мог, но точно знал одно – именно так действовал бы сейчас сотник, именно так он и учил.

Простившись с мастером, Ермил направился в город, раздумывая – не упустил ли чего? Так вот, в раздумьях, и встал возле уютной деревянной церковки Рождества Богородицы, рассеянно перекрестился, глядя, как дерутся в пыли воробьи… Рядом, на паперти, сидел какой-то мелкий отроче и деловито стругал ножиком палку… Удочку, что ли, выстругивал?

Нож! Арсений Лодочник хвастался ножом – об этом обмолвился Никита-мастер. Так, невзначай, между делом. Подумаешь – хвастал, подумаешь – нож… Подумаешь – да не скажешь! Не каждым ножом похвастаешь, далеко не каждым… На торговой площади таких дешевых ножиков…

Значит, этот – не дешевый! Значит – дорогой, на заказ сделанный… Такой, какой Кузнечик когда-то выковал – стальной, с наваренными железными щечками, сам собой затачивается!

А где у нас тут кузнецы? Да в Заречье – у реки…

– Господи, помилуй… Здрав будь, Ермиле!

Вздрогнув, юноша резко обернулся:

– Фекла! Ты как здесь?

– Вот, – поправив платок, юная странница кивнула на церковь. – Заходила… Посейчас вот в храм пресветлый Петра и Павла… Пошли-ко, отроче, со мной – отстоим обедню!

– По-ошли…

Ну а как было отказаться-то? Да и нужно ли? И так-то, прости Господи, сегодня все на скорою руку – помолился наскоро, заутреню вообще пропустил… Ну, хоть обедню, а то все как-то не по-христиански…

– А я тебя на дворе у Галактиона Грека видала! – на ходу сообщила девчонка.

Отрок хмыкнул:

– А ты-то там как?

– Пустили добрые люди. Ночую.

После обедни Фекла увязалась за Ермилом в Заречье. Правда, до кузнецов не дошла – свернула к Ипатьевской женской обители.

– Я уж там была. Красиво, глаз не оторвать! Там цветник, сад яблоневый… и сестры такие… такие добрые-добрые! А ты, Ермиле, вечером где будешь? Там же, у Грека на корчме?

– Не знаю еще…

– Ну. Бог даст – свидимся…

Вот ведь, без году неделя знакомы, а девчонка уже – Ермиле, Ермиле… Ну так и незачем ее отталкивать, обижать. Вон она вся какая – восторженная…

Гюрята Коваль был первым, к кому заглянул сейчас отрок. Ну а кому еще, как не к земляку и старому знакомцу? Так ведь и покойный Арсений Лодочник, скорее всего, рассуждал точно так же…

– Арсений с Перевоза? Нож? У меня заказывал, да… Славный нож! Себе такой не хочешь?

– Да у меня есть уже.

– Смотри-и-и… Ну, Михайле-сотнику поклон. Всю жизнь его добро помнить буду. А? Были ли у Арсения враги? Того не ведаю. Не, никто про него не спрашивал. Да кому он нужен-то? Чай, не князь, не боярин – обычный себе лодочник.

О том, что Лодочник убит, Ермил никому не рассказывал. Узнают, конечно же, но… покуда вести – слухи дойдут… Позже, много позже…

Возвращаясь в город, Ермил свернул к пристани – к дальнему рыбацкому вымолу. Там, у отмели, собралась толпа… Интересно, что такое случилось?

И снова на пути оказалась Фекла… Правда, выглядела она как-то испуганно.

– А я из обители уже… Иду, смотрю – народ…

– Да что там такое-то?

Паломница истово перекрестилась:

– Утопленники там, друже… Стра-ашно!

Глава 3

Ратное. Август 1130 г.

– Значит, говоришь, утопли? – усевшись в резное креслице, задумчиво переспросил сотник.

– Точно так, господине. Утопли, – Ермил покивал и продолжил: – Один – здоровенный бугаина, на пальцах мозоли, как у лучников… Недавно утопли-то, все еще видно… Второй – скуластый отрок, думаю, тот, который украденную лодку гнал… Похоже, они и продали эту лодку некоему Антипу, который на пристани…

– Знаю я Антипа, – перебил Михаил. – Дальше!

– Они… или похожие. Ставрогин сказал – мордастый силач и с ним лупоглазый отрок. Они и на вымоле… утопли…

– Оба так вот сразу? – сотник нахмурился и поднялся с кресла. Подошел к окну, посмотрел в небо….

– Раз-два, раз-два… – раздавался со двора привычный учебный шум. – Левое плечо впе-еред… Песню запе-вай!

Мы красные кавалеристы, и про нас
Былинники речистые ведут рассказ…

Все строевые песни в Младшей страже были родом из Советской армии – так уж Миша устроил, так и повелось, прижилось.

Вот и сейчас – славно маршировали отроки. Выйдя за ворота, зашагали к рощице, на полевые занятия. Песня постепенно затихла.