Чужими руками

«Как-то раз сошлись на берегу реки два рыбака и поспорили. Один говорит: „Спорим, я смогу перебраться на тот берег без лодки“. А вода в реке кишмя кишит пираниями. Здоровенного быка сглодают – не успеешь оглянуться. „Параплан, небось, припрятал в кустах, – предположил второй, неглупый мужичок. – Или пояс летучий у туристов спер“. – „Не-а, – замотал головой спорщик. – Безо всяких железок. Хошь, догола разденусь, чтоб сомнений не было, – и туда?“

«На что спорим?» – поинтересовался второй. «Да на твою жену», – без раздумий ответил первый, потому что был моложе и жены не имел. Крякнул мужичок от таких его слов, почесал затылок и говорит: «А если ты проспоришь?» Жадный он был – вот в чем все дело. «Так ведь съедят меня. Разве этого мало?» – удивился молодой. «Хочу твое поле, хибару, лодку и снасти. Завещание напиши, а староста его печатью скрепит». Согласился первый – не хотел оторопь свою казать. Гордый, видишь ли…

Сказано – сделано. Назавтра собрались рыбаки снова. А вместе с ними на берег пришли староста, соседи, сватья, братья, да и просто зеваки. Только жену мужичок с собой не взял, сколь ни просила, – не бабье это дело. Еще в обморок упадет, когда рыбки трапезу начнут.

Забрался молодой рыбак на обрыв и начал с себя одежду снимать. Зашумели односельчане, языками зацокали. А у мужичка вдруг сердце затяжелело, и воздух в глотку не идет. Озираться он стал, но спокойно вроде все, никакой нечисти не видать. Молодой рыбак уже голый стоит, срам рукой прикрывает, на ветру холодном ежится. «Ну, давай – лети, – командует ему староста. – У нас дел по горло».

Голый сплюнул под ноги, перекрестился, да и сиганул с обрыва. У самой воды подбросило его в воздух. Крылья вмиг отросли – но не маленькие, воробьиные, и даже не орла залетного крылья, а зеленого дракона, что в южных лесах обитает. Махнул рыбак раз, другой – и на другом берегу. Помахал еще маленько и унесся над деревьями – больше не видать.

«Прощайся с жинкой, простофиля», – говорит мужичку староста. «Велика премудрость – я и сам так могу», – от злости и обиды отвечает мужичок и тоже прет к обрыву, на бегу срывая с себя одежонку. От позору – уж лучше рыбам на корм. И с воплем прыгнул вниз. Над водой у него тоже крылья из лопаток прорезались. Взмах, другой – улетел следом за своим обидчиком.

Зрители потоптались, потоптались на берегу да повернули домой – дел невпроворот. А рыбаки так и не вернулись в деревню. Сладка воля – один раз вкусишь, потом не отохотишься. Жена проспоренная одна осталась на хозяйстве. Но недолго она куковала. Староста ее себе взял – хоть и немолод уже. Кашеварить, мол, дома некому. В наложницы, стало быть…»

Документ 11 (запись бочайской легенды)