Чужими руками

Между двумя остроконечными вершинами появилось солнце. Утренний воздух еще слишком свеж, и я кутаюсь в халат, чтобы согреться. Замечаю, что, пока я размышляла о своем житье-бытье, вокруг что-то изменилось. Догадываюсь: храп! Его больше не слышно!

Через минуту Супермен появляется на балконе.

– Доброе утро, милый! – улыбаюсь ему.

Он не отвечает. Но подходит. Подставляю ему щеку. Он наклоняется и едва касается моей кожи губами.

– Как спалось?

– Отвратительно! Меня убивает эта тишина! Я – городской житель! Мне нужны шум улицы, визг тормозов, звон колоколов…

– Пьяные вопли, свистки полицейских, сирены «скорой помощи», – продолжаю за него.

– Да! – Супермен поднимает голову, дерзко смотрит мне в лицо. – И это тоже! Потому что это – жизнь! Здесь мы медленно гнием. В чистом, стерильном воздухе, но гнием. Надо уезжать!

– Куда?

– В Париж!

– На какие шиши, позволь узнать?

– Продавай эту халупу – и поехали. Снимем квартирку… на Монмартре… И я займусь наконец делом, ради которого появился на свет!

– Ах! Какая патетика! «Делом жизни»! «Появился на свет»! Что-то твой талант за тридцать лет не принес тебе ни гроша!

– Потому что связался с тобой! А ты оказалась авантюристкой!

– Не будь у тебя этой авантюристки – ты уже давно протянул бы ноги!

– Кто знает… – ухмыльнулся Супермен.

Что-то в его ухмылке меня насторожило. Уж не списался ли с какой-нибудь шалавой парижской? Сидит же какого-то дьявола все вечера в Интернете. А что, если?… Бабское чутье подсказывает, что Сеня начал игру против меня.

Женская интуиция – великая вещь! Меня она еще никогда не подводила! Я опасность чувствую задолго до того, как она станет реальностью. Шахматные задачки жизни просекаю, как мастер спорта. А уж что касается мужских подлян – тут я и вовсе гроссмейстер.

– Ладно! – примирительно говорю я. – Чем собираешься заняться?

– Хочу в Лицен съездить.

– Зачем?

– За впечатлениями.

Врешь, стервец! Глаза бегают, как у воришки неопытного!

– Лучше в бильярдной плинтусы поставь. Впечатлений будет – масса! А уж эмоций – и того больше.

– Не хочу больше домом заниматься! – негромко ответил Супермен. – Без толку все это! Не в свое дело влезли!

– У нас нет выбора!

– Выбор есть всегда! – многозначительно ответил он. – Надо только его увидеть!

– Ты видишь?

– Да!

– И в чем же он?

– Я уже сказал. У меня накопилось много фотографий. Еще несколько задумок есть. Продаем эту фазенду – и в Париж!

– Ладно! – отвечаю я и встаю. – Оставим пока эту тему.

– Отвезешь в Лицен? – спрашивает Супермен.

– Не получится. Я сегодня еду в Миттельберг. В банк надо заехать. Еще раз попытаюсь выбить новый кредит. А еще Хольцман зачем-то просил заехать. Поедешь со мной?

– Нет! Не хочу видеть, как ты унижаешься, выпрашивая кредиты.

– Между прочим, я делаю это не только для себя. А для нас обоих!

– Пустое это! Не дадут тебе денег! Мне уже давно ясно, что с бизнесом у нас ничего не получится. Удивляюсь, что ты так долго не хочешь это понять.

– Если ничего не делать и даже не пытаться – конечно, не получится! Вместо дела бесцельно болтаться по Лицену, наверное, приятнее… Что тебя туда так тянет?

– Просто так. Проветриться. На людей посмотреть. Себя показать. Я уже одуреваю от одиночества. Поговорить не с кем.

– Раньше тебе хватало общения со мной…

– Раньше. Раньше была Параша. А теперь Прасковья.

– Ну и черт с тобой! Делай что хочешь!

– Так отвезешь? Или мне такси вызывать?

– Денег, что ли, много?

– На такси пока есть.

Этот засранец действительно вызывает такси. И через час, помахав мне ручкой, уезжает. Смотрю вслед удаляющейся машине. Терпеливо жду, когда она отъедет подальше. Я уже знаю, что мне надо делать. Я иду в спальню Супермена и включаю компьютер.