Чужое дело

Молдаванин все это время изнывал у входа. Поэтому, когда они пришли наконец домой к Верочке, он с удвоенной энергией занялся ремонтом. Метод проверенный. Если бы не хозяйка потянула немного резину, этим занялся бы мастер. Долго присматривался, примерялся, устраивал перекуры.

А так — пара часов, и он уже собирал инструменты. Ванная приобрела, наконец, законченный вид. И даже изысканный. Правда, зеркало молдаванин собирался повесить совершенно не туда. Хорошо, что Верочка успела его остановить до того, как он забил дюбель или трюфель, она точно не знала.

Нет, у Верочки никак не получилось бы сегодня заняться расследованием банкирского дела. Ее присутствие требовалось здесь. Но она завтра отработает свою долю. Напишет заметку, что возникли проблемы с опознанием тела и только генетическая экспертиза в состоянии дать точный ответ. Нельзя же судить Воронину за смерть предположительно ее мужа. Когда это будет предано огласке, следователь уже не сможет отмахнуться от стороны защиты, которая потребует эксгумации и сравнения ДНК.

Верочка надеялась, что у Лизы все получится. Она же ее не в лес к волкам отправила, а всего лишь в ближнее Подмосковье для дружеской беседы с вдовой. Беседа — это вообще орудие труда психолога. Если Лиза сумела убедить одну свою пациентку, что четвертый развод за три года — это не повод не выходить больше замуж, то уж и родню Ворониных уговорит. В крайнем случае прибегнет к гипнозу. Сама бы Верочка перед этим не остановилась. Ведь это позволит им заработать денег, помочь подозреваемой и подтвердить ее собственные показания, что банкир жив. Три в одном!

До гипноза дело не дошло, но сеанс срочной психологической помощи понадобился. Антонина едва не лишилась чувств, когда подошла к могиле мужа и увидела дыру.

— Господи, да что же это?! Земля разверзлась! Это прямая дорога в ад, что ли? — запричитала женщина.

— Помогите мне отсюда выбраться, — услышала она голос, казалось, с того света.

— Боже мой! Спасите! На помощь! — завопила вдова и бросилась прочь.

Лиза тоже была на грани истерики, но сдерживалась из последних сил. Она упала в яму. Не слишком глубокую, но сверху ее присыпало землей и прикрыло венком. Ощущения жуткие! Будто она погребена заживо. Лиза попыталась стряхнуть с себя это безобразие, но поняла, что без посторонней помощи ей не выбраться. А помощь эта в ужасе убежала.

И как только Лиза позволила втравить себя в эту дикую историю?! Ее место — в кабинете, среди научных изданий и современных приборов. Куда ее черт понес? Не умеет она допрашивать свидетелей, уговаривать вдов и гулять по кладбищам. И выбираться из-под земли не умеет. Нет у нее ни энергии и общительности Верочки, ни мускулов Андрея. Ничего у нее нет. Никому она не нужна. Даже профессор Валерианов выгонит ее вон, как только узнает, что она ввязалась в частный сыск. Верх непрофессионализма. Каждый должен заниматься своим делом. И эксгумация — явно не забота психолога. Но с другой стороны, она не смогла отказать Верочке. Потому что та ей как сестра. Только она и спасает Лизу от одиночества. Но сейчас-то она далеко и не поможет, не спасет...

Воскресный ужин в семье Сотовских давно превратился из простого приема разнообразной пищи и хорошего вина в особый ритуал. В течение дня, да и всей недели члены семьи могли заниматься чем заблагорассудится. Но в воскресенье вечером будьте любезны отложить дела и активный отдых, приодеться и в восемь часов вечера явиться в столовую загородного особняка.

Екатерина Александровна Сотовская — мать Егора и Альбины — следила за этим строго. Но сегодня ее душенька была довольно. Никто даже не опоздал. Егор вернулся с автосалона, где представляли новую модель «альфа-ромео». Марина приехала со spa-процедур, где ее и без того нежную кожу сделали шелковой. Аля и Дима побывали с сыном в цирке, где съели ведро попкорна и примерили три красных носа.

Екатерина Александровна самолично и заранее выбирала меню для ужина. Сегодня это была итальянская кухня. Мидии под томатным соусом, брокколи по-милански под соусом песто, телятина по-флорентийски под соусом сальса (кажется, соусов больше не осталось) и пара бутылок кьянти.

— Все выше всяких похвал, — оценил Дима. — Екатерина Александровна, если бы вы захотели, вы многого бы добились в ресторанном бизнесе.

— Я добилась в жизни всего, чего хотела, — снисходительно улыбнулась теща зятю.

Когда-то она приехала в Москву из провинции, а теперь у нее был особняк на Рублевке, у каждого из детей — солидный бизнес, и особая радость Екатерины Александровны — внук, единственный человек на свете, которого она не критиковала. Ее родной сестре Даше при равных стартовых возможностях повезло куда меньше. Муж бросил ее с дочкой на руках, теперь она жила в особняке Сотовских, и о внуках ей оставалось лишь мечтать: дочка Лиза, похоже, влюблена лишь в науку.