Чужое дело

— Кто они? Только не говорите, что инопланетяне. Лесок-то рядом. А у волков в зоопарке порции, скажем прямо, не королевские. И от замороженного мяса они не откажутся.

— Люди моего мужа.

— Можно поподробнее?

— Мы с Лизой мирно пили чай в гостиной, когда ворвались двое в камуфляже и масках, они наставили на нас пистолеты. Сказали, мол, Анатолий Геннадьевич передает мне большой привет. Они заберут девушку и инсценируют все так, будто она убита. Как в случае с исчезновением моего мужа. На этот раз мне уж точно никто не поверит, и меня посадят за двойное убийство.

— И куда они увезли Лизу? И главное, зачем им это понадобилось? — Пока Андрей не очень-то верил.

— Это был шантаж. Они сказали, что отпустят ее только в одном случае. Если я выполню их требования. Иначе они убьют ее и повесят это на меня.

— Ну так выполняйте эти долбаные требования. — Андрей с трудом сдерживался, чтобы не перейти на мат.

— Не могу, — вздохнула Воронина.

— Что они от вас хотят?

— Чтобы я призналась в убийстве мужа в «Новостях» Первого канала.

— Что за театр абсурда?

— Они сказали, что просто явки с повинной недостаточно. От показаний можно потом отказаться. Поэтому это должно быть сделано публично. Учитывая, что история «Крез-банка» наделала много шума, этому никто особенно не удивится.

— Что ж, я звоню в телецентр. — Андрей достал телефон.

— Но я не хочу признаваться в том, чего не совершала! — в отчаянии воскликнула Людмила Константиновна. — Это же позор на всю страну.

— А мне на это наплевать. Вы сделаете все, чтобы вернуть Лизу целой и невредимой. Убивали вы или не убивали, мертв ваш муж или кормит рыб в Красном море, разберемся потом.

Следователь Оладушкин любезно предоставил для записи телешоу свой кабинет. Людмила Константиновна сидела за столом под прицелом двух камер — телевизионной и прокурора-криминалиста, который фиксировал происходящее, чтобы потом приобщить пленку к уголовному делу.

Андрей и еще один оперативник стояли позади операторов. Верочка волновалась в коридоре прокуратуры. Три часа дня — время дневных новостей на Первом канале. И вторым сюжетом, после заседания правительства, была последняя информация по делу об убийстве банкира Воронина.

Обошлось без неожиданностей. Людмила Константиновна сказала именно то, что от нее требовалось. Одетая в деловой костюм, с прической и макияжем, она уже не выглядела бледным, растерянным, несчастным привидением. Она вела себя перед камерой спокойно и по-деловому.

Сделав запись, телевизионщики — долговязый оператор и темноволосая корреспондентка — собрали свою аппаратуру и уехали. Тогда Оладушкин начал официальный допрос.

Андрей все не выходил, и Верочка начала терять терпение. Если требования шантажистов выполнены, заложник должен быть отпущен. Но когда, как, где? Эти вопросы сводили ее с ума.

Она так глубоко ушла в себя, что не сразу очнулась, даже когда запиликал ее сотовый. «Наверное, с работы, — подумала она. — Наталья Алексеевна, конечно, обрадовалась, что я прошляпила новый поворот банкирского дела».

Но на экране телефона высветилось «Лиза». У Верочки так затряслись руки, что мобильник полетел на пол, но, к счастью, не перестал играть жизнерадостную мелодию.

— Алло! — прокричала Верочка в трубку.

— Это я, — сказала Лиза.

— Благодарю тебя, Господи! — прошептала ее собеседница, а громко произнесла: — Где ты? С тобой все в порядке?

— Я у метро. На «Пражской». Я вижу не очень, поэтому лучше бы вам за мной приехать.

— Тебя били?

— Нет, Верочка, все хорошо, — устало, но правдиво ответила Лиза.

Через полчаса Верочка и Андрей попеременно душили ее в объятиях. Верочка пыталась рыдать у нее на груди, а Андрей, кажется, вообще не собирался отпускать ее руку. И очки ей вернули. Мир вновь обрел четкость и ясность.

— Да нормально все, — уже в сотый раз повторила Лиза. — Да жива я, жива. И даже не поцарапана.

Они усадили ее в машину и повезли на допрос. Друзья называется. Ей хотелось домой. Но нужно было дать показания. Андрей почти не смотрел на дорогу, он все время пялился в зеркало заднего вида — на Лизу и Верочку.

— Они тебя напугали, да? — не унималась подруга.

— Ну, во всяком случае, не обрадовали. Когда ни с того ни с сего в комнату ворвались люди в масках, с пистолетами, стало страшно, — призналась освобожденная заложница. — Они кричали на Воронину, а мне приказали идти с ними. Но потом вели себя вполне вежливо. Мол, к вам это не имеет никакого отношения. Это вынужденная мера. Завтра вы будете дома. Они привезли меня в какую-то деревню. В частный дом. Там и продержали почти сутки. Кормили-поили, радио включили, только на вопросы не отвечали. А сегодня доставили к метро. Вот и все.

— Ты их запомнила? Марку машины, в которой везли, назвать можешь? А что за деревня? — Андрей засыпал ее вопросами.

— Ничего не запомнила, не разглядела, — покачала головой Лиза, — очки-то с меня сняли.

— И подбросили в гараж Ворониных. Вместе с кровью и гильзами, — сообщила Верочка. — Мы чуть не умерли!

— Повторение банкирской истории? Надо же! А что за кровь? В меня никто иголкой не тыкал.