Чужое добро

— Вы, п-правда, не сердитесь?! — не поверил он своим ушам.

— Правда. Чистая правда.

— Ой, з-знаете, я так рад! — оживился лорд Винсент, опять взмахивая руками. — Я узнал о вашем существовании б-буквально час н-назад, но все равно т-так не хотел, чтобы в-вы обижались!

— И именно поэтому приказали меня арестовать? — уточнил Гудрон.

Представитель рода Фанизидов снова поник и всхлипнул.

— Я не хотел, — совсем виновато прошептал он.

— Думаю, все было так, — выдвинул свою теорию юноша. — Вы ехали в карете, как вдруг ваша жена заметила меня в окно. Не увидеть меня было достаточно сложно, потому что я сидел на лошади посреди пешей толпы. Она сказала вам, что желает со мной поговорить, и велела вам послать стражу доставить меня к ней. Так?

— Почти, — признался лорд.

— А ведь Тальра всегда мечтала повелевать, — стал размышлять вслух иролец. — Дома у нее такой возможности не было, поэтому теперь она отрывается на всю катушку. Могла б подойти ко мне сама или послать за нами кого-нибудь, кто все бы объяснил и вежливо доставил во дворец. Однако это совершенно не то. Великие Королевы, в ее понимании, никогда б так не поступили. Великие Королевы восседают на высоких тронах, а к их подножью бросают весь мир и все то, что они желают. Она всегда мечтала быть такой. И как я раньше этого не замечал? Столько картинности в этом действии — приказать страже доставить нужного ей человека, показать, что она всемогуща, что никто не вправе перечить ее желаниям. Велеть привести и кинуть связанным к ее ногам. Скажите, это ведь она захотела облепить экипаж золотыми украшениями и все завесить шелком?

Лорд Винсент, изрядно напуганный и расстроенный рассуждениями гостя, робко кивнул.

— Раньше карета была просто к-коричневая. Мы ей почти не пользовались, — добавил он.

— И я почти уверен, что до ее появления вы никогда не ездили через главную площадь и не заставляли людей приветственно вам махать и кидать в воздух шляпы… А еще наверняка вы прежде не носили этого костюма. Он вас явно тяготит. Но она сказала, что правитель обязан выглядеть внушительно и производить впечатление на людей. Я прав?

— Да. Вы знаете, я ее так люблю, — тихо признался Гудрону собеседник, доверительно глядя в глаза.

Кузнец обреченно вздохнул, понимая, что имеет дело с гиблым случаем влюбленного кретинизма.

— Тогда желаю вам счастья, — сказал он и пошел дальше.

Но, пройдя пару шагов, остановился и вновь повернулся к лорду Винсенту.

— Скажите, а как вы ее похитили?

— В-вам интересно?! — просиял тот.

— Очень.

— А идемте я в-вам покажу! — с этими словами правитель Лапады побежал по коридору.

Заинтригованный иролец пошел следом. Спустя несколько минут скитаний по дворцу и спусков по лестницам они оказались в каком-то подвале. В нем явно проводили много времени, занимаясь не совсем понятными юноше вещами. Стоял огромный дубовый стол, заваленный чертежами, инструментами и мелкими металлическими детальками. В другом углу помещения располагались горн и наковальня, а также бочка с водой. Весь пол засыпали опилки и металлическая стружка. Еще присутствовали колбы, сразу вызывавшие воспоминания о домике мага, какие-то совершенно непонятные приспособления, которые кузнец не видел никогда в жизни и даже не представлял, что с ними можно делать.

Подвал был очень большой. И светлый. Гудрон не знал, откуда шло освещение, потому что окон здесь не было, как и факелов. Заметив это, лорд Винсент ткнул пальцем в какую-то штуку, висевшую на стене.

— Это изобрели волшебники специально для меня несколько лет назад. Эта вещь способна светить благодаря магии. Не представляю, как она работает. Одну из них я как-то пытался разобрать, чтобы понять ее устройство, однако ничем хорошим это не закончилось…

С удивлением юноша заметил, что в этом подвале правитель Лапады перестал дергаться и заикаться. Перед ним стоял отнюдь не забитый и нервный человек. Его плечи расправились, голова поднялась, глаза засияли. Пока кузнец с любопытством разглядывал помещение, преображенный лорд ему оживленно втолковывал, как сложно найти приличные материалы и воплотить очередной проект в жизнь. Не переставая говорить, Винсент Фанизид пошел куда-то вглубь подвала, где взгляду Гудрона предстало нечто огромное, закрытое брезентом.

— Моя гордость, — объявил изобретатель, торжественно сдергивая со своего детища покрывало.

Их взорам предстал преимущественно металлический шар диаметром метра в три. Корпус зиял огромным количеством просверленных отверстий, были заметны швы, где дырявые листы стали примыкали друг к другу, к стеклянным частям и к чему-то еще.

— Знаете, за свою жизнь чего только я не создавал. Усовершенствовал пушки для королевской армии, разработал новый вид плуга, значительно облегчающий процесс вспашки, я изобрел маленькие механизмы, позволяющие заставлять игрушки танцевать под музыку… Всего не перечислишь, но ЭТО… Это — прорыв в области науки и техники! Нечто, что могло появиться лишь через сотни лет, однако я создал его сейчас!

— Удивительно, — без всякого выражения сказал иролец.

— Вы абсолютно правы! Это чудо! Смотрите сами.