Чужое лицо

– Да, это резонно… – произнес он задумчиво, словно взвешивая что-то в уме. – Хорошо. Чтобы пойти на такое дело, CIA, конечно, должно быть уверено, что я – это я и что я кое-что знаю. – Он прищурил глаза и чуть усмехнулся: – Ладно! Гулять так гулять! Передайте им вот что: в начале октября возле берегов Швеции сядет на мель наша подводная лодка. Будет инсценировано, что это случайность. Но это не будет случайностью, это запланированная операция. А что это за операция, я расскажу, если окажусь на Западе. И многое другое, кроме этого.

Он говорил спокойно, взвешенно. Позже, передавая Дэвиду Мак Кери подробности этого разговора, Джакоб Стивенсон отмечал, что первое внешнее впечатление от Юрышева: бутылка коньяка в руке, хриплый голос – ну типичный русский алкаш, – это впечатление проходит, как только он начинает говорить. Этот Юрышев обладает недюжинной волей и внутренней силой, для которой полбутылки коньяка – ничто, стакан воды. И еще он подумал тогда на кладбище, что, пожалуй, жизнь подсунула ему совсем неплохую завязку для детективного романа. Какой журналист не мечтает написать детектив-бестселлер, и часто все дело только за оригинальным сюжетом, а тут – пожалуйста. Даже если это окажется только провокацией КГБ, в романе можно все переделать.

– Хорошо, – сказал Стивенсон. – Я сделаю то, что вы просите. Как с вами связаться?

– Нет, со мной нельзя связаться, – сказал Юрышев. – Мне нельзя звонить, и адрес мой засекречен. Да и незачем нам больше встречаться, я вам уже все сказал.

– Но как вас найти, если…

– Если они примут мое предложение? Примут. Когда лодка сядет на мель в Швеции – примут. Поэтому скажите им, что, как только лодка выполнит свою миссию в Швеции и уйдет домой, я возьму отпуск. Уеду на Вятку, в заповедник, охотиться и отдыхать. Вот оттуда меня и нужно вызвать. Простым письмом или телеграммой от имени моей бывшей жены Гали. Какой-нибудь безобидный текст и место встречи. Чтобы в течение этого отпуска я мог исчезнуть. Понятно? Запомните адрес: Кировская область, заповедник «Разбойный бор», леснику Аникину для Юрышева. Повторите.

Стивенсон послушно повторил адрес.

– Пока! – сказал Юрышев. – Передайте им: если я не получу там письмо или телеграмму, сделка отменяется. Все. – И твердой походкой пошел к выходу с кладбища, но тут же и обернулся: – Стоп! Теперь вы можете меня сфотографировать, это им пригодится…

Через пять дней Дэвид Мак Кери был в Стокгольме, сюда же на день прикатил из Москвы Стивенсон. Русские торчали в Афганистане, копили войска на польской и иранской границах, открыто вооружали Сирию, Ливию и Арафата, их атомные подводные лодки торчали возле натовских баз – черт их знает, что они затевали и планировали, они умеют держать в секрете даже ту информацию, которую выуживают из американской прессы, а не только свою собственную. В этой ситуации такая фигура, как помощник начальника Генштаба по военно-стратегическим разработкам, была просто подарком для СIA, и начальство CIA решило не упускать случая. Шеф русского отдела Даниел Дж. Купер вызвал к себе Дэвида Мак Кери и Роберта Керола и лично поручил им эту операцию. «Держите ее в секрете даже от CIA, – усмехнулся он. – А во всем остальном действуйте от моего имени. Все наши возможности к вашим услугам. Если советская подводная лодка действительно сядет на мель возле Швеции – значит, этот Юрышев не ловушка КГБ, а толковый мужик: выдал секретную информацию практически без риска для себя, а ключ от секрета оставил у себя в кармане. И потому мы не можем откладывать, к концу сентября мы должны быть готовы вытащить этот ключ из России. Нужно срочно встретиться с этим журналистом Стивенсоном, выяснить у него все детали его встречи с Юрышевым, а главное – придумать, как вытащить этого Юрышева. Пароходом от Риги? Одессы? Владивостока? В общем, займитесь этим, и через неделю я жду план операции, несколько вариантов».