Чужое место

– Вот так – вечером лег спать, а утром не проснулся. Наверное, сердце. Извини, дорогая, мне нужно позвонить в несколько мест.

– Конечно, Алик, я понимаю…

Рита отодвинула тарелку с недоеденной овсянкой. Похоже, у нее, как и у меня, аппетит пропал полностью. Титова она знала хорошо и очень уважала.

Первым делом я позвонил Столыпину и озадачил его организацией похорон, предупредив, что сам на них обязательно буду.

– Да, и еще свяжитесь с Министерством двора – «Штандарт» ведь по их ведомству проходит? – и передайте, что его надлежит переименовать в «Петр Титов». Если кто вздумает возражать или даже просто решит выразить свое неудовольствие – немедленно доложить мне. Вылетят уроды из министерства впереди собственного визга, можете их заранее об этом предупредить.

Следующий звонок был Ширинкину – про организацию охраны на похоронах. Потом Черевину – про то же самое.

– Алик, я тоже приду попрощаться с дядей Петей, – сочла нужным уточнить жена.

– Согласен.

Затем последовал звонок Макарову. Его в кабинете на Опытовой станции не оказалось, но секретарь там был, и я велел передать, что жду Степана Осиповича в Гатчине. Следовало обсудить, кто теперь будет достраивать ледокол, полгода назад заложенный на Адмиралтейской верфи.

Вообще-то с ним теперь явно начнутся трудности, мрачно подумал я. Идеологами такого совершенно нового типа корабля были Менделеев и Макаров. Но, к сожалению, каждый по-своему представлял себе его особенности, из-за чего уважаемый академик и не менее уважаемый адмирал уже вплотную приблизились к тому, чтобы вдрызг разругаться. Пока за постройкой ледокола надзирал дядя Петя, это было еще терпимо, потому что он слушал обоих одинаково внимательно, но делал все по-своему. Однако теперь может получиться так, что корабль к моменту спуска на воду будет представлять собой гибрид ужа с ежом, а Менделеев с Макаровым к тому же времени от вежливой ругани дойдут до таскания друг друга за бороды.

Но я всегда считал, что безвыходных ситуаций в природе не бывает, поэтому снова снял трубку телефона прямой связи с секретариатом.

– Петр Аркадьевич? Извините, сразу не сообразил, поэтому дополняю. Вызовите ко мне Крылова, это заместитель Макарова по науке на Опытовой станции. Но неофициально и так, чтобы они с адмиралом не встретились в приемной. Скажем, завтра, в три часа дня.

Возможно, Крылов сможет заменить Титова хотя бы частично. Во всяком случае, он, пожалуй, даже меньше дяди Пети склонен прислушиваться к непрошеным советчикам, но отделять в их речах зерна от плевел умеет не хуже. И посылает тоже хорошо, причем не оглядываясь на чины, я сам слышал. Ну а что он вчерашний студент и многим покажется слишком молодым для руководителя проекта… ничего, для этого есть я. Помогу. Кстати, а почему ледокол должен быть один? Логичнее было бы иметь их три – на Балтике, на Дальнем Востоке и на Севере. Но три мне сейчас не потянуть по деньгам, так что Балтика пока обойдется. Вот только второй ледокол лучше заказать за границей – например, на верфях Амстронга или Крампа. А надзор за его постройкой возложить на Макарова. Менделеев же пока пусть занимается организацией производства пироколлодия, там еще конь не валялся. А потом, когда он разберется с промышленной химией, можно будет подумать и о третьем ледоколе, который будет построен уже по идеям Дмитрия Ивановича.

Только под вечер я освободился настолько, что появилось время задуматься на личные темы. Если не считать родственников, то в России было три человека, с полным правом общавшихся со мной на «ты». Кроме Юли с Матильдой, которые делали это, так сказать, в силу особых обстоятельств и сразу перешли к общепринятому обращению, когда обстоятельства изменились. Теперь таких людей осталось двое. Учитывая, что и Рогачев, и Зубатов старше меня, то не исключено – под конец жизни на «ты» меня будет называть только Рита. Вот ведь блин, и угораздило же залететь на такую должность, на которой и поговорить-то по-человечески почти не с кем!

Следующая полоса получилась какая-то неопределенная – я так и не смог решить, к добру или наоборот то, что стало происходить в Корее, Китае и Японии.

Первое время все шло примерно так, как я помнил из прошлой жизни. В июне в Корее началось восстание – не помню уж, кого против кого. Так как Корея официально считалась вассалом Китая, он ввел туда войска. Но так как эта же самая Корея ухитрилась каким-то образом оказаться связанной с Японией договором о взаимопомощи, японцы в порядке той самой помощи тоже ввели в нее свои войска, причем раза в три больше, чем китайцы. В Корее стало тесно и напряженно.

Китай попытался возмутиться по дипломатическим каналам – мол, договор-то договором, но где просьба правительства Кореи о военной помощи? Без нее же это просто агрессия, и ничего более.

«Просьбу вам? – отозвались японцы. – Не вопрос, сейчас будет». И по-быстрому устроили в Корее военный переворот. Новое правительство, естественно, в первую же минуту своей работы обратилось к Японии за помощью в изгнании из страны китайских агрессоров.