Чужое место

— Сказок, говорите? Его величество иногда, будучи в хорошем расположении духа, говорит: «мы рождены, чтоб сказку сделать былью», — усмехнулся Рыбаков, снимая трубку с самого маленького из трех телефонных аппаратов, стоящих на столе. Ефимов подобные уже видел, и его удивило, что чиновник не стал крутить никакую ручку, а три раза подряд нажал небольшую кнопку и примерно через полминуты сказал в трубку:

— Александр? Рыбаков беспокоит. Знаете, тут кандидат от Михаила демонстрирует норов. Говорит, что я для него недостаточно весомая фигура, круг задач подразумевает получение распоряжений исключительно от самого императора. Что? Да, я думаю, что Юрий Владимирович Андропов его тоже не устроит. Чином мелковат будет-с. Согласен, весьма нахальный молодой человек, но вы же вроде такого и хотели? Да… так точно… слушаюсь.

— Его величество примет вас завтра в десять часов утра, — пояснил канцелярист, кладя трубку. — До того времени Приорат покидать нежелательно. Тут есть неплохая гостевая квартира. Правда, она в подвале, но на недостаток комфорта никто вроде не жаловался. Там приличная библиотека, так что скучать не придется. Бар тоже есть, но увлекаться дегустацией не советую. Ужин подадут в полдевятого вечера.

— Извините, — растерялся Ефимов, — это вы что, сейчас так свободно говорили с его императорским величеством?

— Да, наш государь, как вы правильно заметили, весьма прост в обращении. Особенно с теми, кто этого заслуживает. Не смею вас более задерживать, Викентий Андреевич. Увидимся завтра утром.

После чего нажал кнопку на краю стола, и тут же в комнату зашел молодой человек.

— Федор, проводи господина Ефимова в гостевые комнаты и покажи, что там где и как.

Гостевая квартира имела не совсем обычную планировку — три проходных комнаты, расположенных последовательно. Из первой — прихожей — можно было пройти во вторую, которую бывший поручик посчитал библиотекой из-за обилия книжных полок. А из нее — в третью, то есть спальню. В ее дальней стене тоже имелась дверь еще куда-то, причем весьма массивная, но сейчас она была заперта. Ефимов почесал в затылке и, убедившись, что дверь открывается наружу, то есть из спальни в следующее за ней неизвестное помещение, просунул свою дубовую трость в дверную ручку. Теперь внезапное появление кого-либо из этой двери становилось маловероятным, но на всякий случай репортер решил спать в библиотеке. Да, вроде бы такие меры предосторожности в императорском дворце выглядели глупо, но подобные «глупости» уже пару раз спасали Ефимову жизнь. Один раз в бытность пограничником, и один — уже репортером криминальной хроники.

Потом бывший поручик снял пиджак, переложил купленный на замену старому «смит-вессону» небольшой «бульдог» в карман брюк и, чтобы скоротать время перед ужином, прошел в библиотеку, где занялся осмотром книжных полок. К его немалому изумлению, там нашелся даже «Капитал» Карла Маркса — правда, на английском языке, которым Ефимов владел довольно слабо.

В полдевятого утра Ефимову принесли легкий завтрак, а в девять появился господин Рыбаков.

— Готовы? — поинтересовался он. — Тогда выходите, бричка за вами уже приехала. Вот только тросточку свою и револьверчик будьте добры оставить здесь. И если есть еще что-либо подобное, то и его тоже. С оружием во дворец нельзя, если найдут, будут серьезные неприятности, а тут с ним ничего не случится. Коли сомневаетесь, могу написать расписку — мол, принял на ответственное хранение то-то и то-то. В случае утери или порчи обязуюсь возместить стоимость в трехкратном размере.

— Благодарствую, Петр Маркелович, это лишнее. Я готов, куда идти?

Во дворец Ефимова запустили через левое крыло, где улыбчивый молодой человек внимательно изучил его документы, сверил с имеющимися у него списками и передал другому, средних лет, неулыбчивому и с кобурой на поясе. Тот провел бывшего поручика по коридорам, потом они поднялись по лестнице и в конце пути оказались перед ничем не примечательной дверью. Как понял Викентий, его проводили на третий этаж правого крыла.

Впрочем, выяснилось, что дверь все-таки немного отличается от всех прочих. Не очень заметной кнопкой, на которую на которую каким-то особым образом нажал провожатый. В ответ над дверью что-то коротко прожужжало, провожатый открыл ее и предложил:

— Заходите, его величество готов вас принять.

Ефимов, хоть и понимал, что император вряд ли всегда ходит по своему дворцу в парадном мундире и при всех регалиях, все же был несколько разочарован видом его величества. В комнате с весьма скромной обстановкой за столом сидел молодой парень в серой рубашке, явно не выспавшийся, да еще с левой рукой на перевязи. Ни малейших признаков величия, державности или еще чего-нибудь подобного на его лице не наблюдалось.