Чужое наследие

— Ладно, ладно. Не кипятись, — примирительно сказал оборванец и взял кредит. — Просто шагай вперед, и увидишь энергетический барьер… касаться не советую — вжарит так, что сразу помрешь какой бы у тебя ни был уровень. Если пройдешь еще километр вдоль границы, то наткнешься на пост охраны. Такса за вход — десять кредитов. Ну а дальше начинается наш великий Нижний город — вонючий и ужасный. Еще вопросы? Спрашивай, тут все равно делать нечего.

— Жетон для прохода нужен?

— В смысле? У тебя его нет что ли?

— Потерял.

Ответ, казалось, удовлетворил собеседника, он что-то пробурчал по поводу тупиц, что теряют такие ценные вещи и пояснил:

— Это только в Верхнем городе требуют жетон для прохода. Но туда, таких как мы — не пускают. Сюда же можешь заходить в любое время. Главное — плати! А если нет денег, то добро пожаловать в наш приют, тут места для всех хватит.

Оборванец сделал приглашающий жест, поклонился и с издевкой посмотрел на гостя. Мол что скажешь на это?

— А где новый жетон взять? — спокойно спросил Алекс, игнорирую поведение жителя лагеря.

— У охранников спроси. Для таких тупиц, как ты его сделают за дополнительную сотню. Просто сверят тебя с базой и выдадут новый. Второй раз подумаешь, как терять такую ценную вещь!

Алекса ответ не порадовал. Как он и думал, учет тут зачем-то поставлен на высоком уровне. Впрочем, на Земле правительства контролировали граждан еще сильнее. Но тут вроде вольница должна быть…

— А чего ты на этой помойке сидишь? — полюбопытствовал Алекс, он хотел разобраться, почему и зачем этот лагерь вообще существует.

Оборванец взъярился, сплюнул под ноги человеку и процедил:

— Не твое дело, путник! Нечего меня шпынять! Я бы никогда среди этих бездельников не завис… — однако вспышка ярости быстро прошла, и мужик уже более спокойным голосом закончил: — Рана у меня есть. Незаживающая! На шахте получил, поэтому не могу работать. Я бы и рад с этого проклятого мира убраться, но не могу! Чертовы льдышки денег за проход требуют, а я на мели, как видишь.

— А почему в город не пойдешь, тут же опасно?

— Знамо дело опасно, — глаза оборванца стали совсем печальными, а яростный пыл полностью испарился, и он стал напоминать побитого пса, который когда-то был полон сил, а теперь лежит в канаве и ждет смерти. — Чтобы жить в городе — нужны деньги. Смотри сам — спать на улице нельзя, ночлежка стоит минимум десяток пит, а про вход я уже сказал… Когда я работал, то проблем с деньгами не было, но как только заболел, то все что было — ушло на лечение, а потом меня просто выперли и я оказался тут.

Алекс другими глазами посмотрел на бывшего шахтера. Теперь он видел, что каналы и источник оборванца находятся в странном состоянии — разбиты, перекручены и действуют дай бог в треть силы. При этом они не восстанавливаются естественным путем. Он молча добавил еще четыре кредита и тихо спросил:

— А остальные? Они тоже шахтеры?

— Да ты что! — сплюнул собеседник и гордо поднял голову. — Это же беженцы, которые больше нигде не пригодились. Они ничего толком не умеют. Не путай меня с ними! Они сюда приперлись в поисках лучшей жизни, думали им тут медом намазано, а как только деньги закончились, то нашли пристанище здесь… вот мы все вместе и подыхаем… Тут шахтеров почти нет. Если кого-то ранит, то бригада оплачивает либо лечение, либо переход в другой мир. Но из нашей бригады остался только я.

Шахтер помрачнел, словно прокручивал темные воспоминания в голове.

— А почему… вы ждете смерти?

— Глупый вопрос, — пожал плечами оборванец. — Это ты точно должны знать, раз с шахт явился. Из-за шедарцев, разумеется. Они и сюда наведываются. Мстят нам.

Оба немного помолчали.

— Как тебя зовут? — напоследок спросил Алекс.

— Сван.

— Я запомню Сван. Прощай.

— Иди с миром, путник.

Алекс свернул домен, который незаметно активировал, чтобы гасить звуки и отправился дальше. Однако он не заметил пару глаз, которая внимательно наблюдала за их разговором и как он расплатился со Сваном…

* * *

Небо разгоралось, день полностью вступил в свои права, но в этом царстве безнадеги, казалось, ничего не поменялось. Алек спокойно шел мимо убогих жилищ, мимо потрепанных жизнью разумных, мимо потерявших надежду существ. Шел и слушал разговоры, а Восприятие непрерывно ощупывало их энергетические системы, оценивало уровни и способности.

Выяснилось, что абсолютно все разумные используют жетоны, как декодеры. Алекс даже привалился к дереву неподалеку от двухметрового гуманоида с огромными ушами и мелкими глазенками, который носил жетон напоказ на цепочке и совершенно не обращал на человека внимания. Детина развалился на лежанке из травы и сосредоточенно обсасывал какой-то фрукт. Алекс машинально отметил, что видел деревья с подобными плодами по пути.

Но сейчас его интересовал только жетон, а не еда. Он прикрыл глаза и сосредоточился на устройстве. Пусть он при всем желании не сможет его скопировать, но движение энергии не могло укрыться от его взора. Потратив достаточно ресурсов на разгон мышления, Алекс уловил, что жетон имеет несколько контуров, каждый из которых работает независимо от других.