Чужое наследие

– Хватит уже Солнцу торпед, – Сергей Павлович многозначительно взглянул на адъютанта. – Идем, поставим твоим орлам оценку.

Они вышли из кабинета и тотчас попали в плотное окружение эскорта из дюжины десантников. В дополнение к охране из бывших спецназовцев армии Каллисто теперь, когда князь Преображенский занял высший пост, охрана стала называться великокняжеской – так вот, в дополнение к ним впереди вышагивали еще и два боевых робота из оперативной бригады Старшего техника Миллора. Командующий армией технократов подарил их лично Великому Князю. Шанса выяснить, насколько хороши эти машины в бою, пока не представилось, но это Сергея и радовало. Он подозревал, что процентов на десять спокойствие во дворце обеспечивается одним фактом присутствия этих техночудищ. Жаль, что на Земле, да и вообще по эту сторону Рубежа, их осталось только два экземпляра. Все остальные улетели вместе с командующим и его инженер-офицерами домой, в Технократию Роммы, за сверкающий золотыми нитями неизвестного вещества Рубеж, соединивший два, еще недавно бесконечно далеких сектора Галактики в некое подобие «сообщающихся сосудов». Со всеми втекающими и вытекающими последствиями, далеко не всегда безобидными.

Совсем недавно в штате охраны числились и воины Тирании Чин, другого зарубежного государства, тоже заключившего с землянами мир, правда, не так «охотно», как истерзанная ядерными бомбардировками Технократия. Но дарить своих солдат Преображенскому зарубежный правитель Ергелан не стал. Более того, все чиниды были отозваны еще раньше технократов. Судя по всему, ловкий трюк Ван Ли, тайного помощника князя Сергея, возымел на Тирана Ергелана и Главного инженера Кноппуса лишь временное действие. Перстень Сунджи, который предъявил правителям парламентер, не стал панацеей. Сначала оба зарубежных лидера воодушевились, но когда Ван Ли заявил, что Преображенский и есть тот Единственный, тот Идущий, о котором говорится в древних пророчествах, они мгновенно скисли.

Скорее всего, Ван Ли действительно перестарался, и то, что главная реликвия зарубежья досталась Преображенскому, человеку из чужого мира, а не одному из «законных наследников» древнего тирана Сунджи, сыграло, по большому счету, отрицательную роль. Ведь ни Сергей Павлович, ни Ван Ли, ни его призрачный покровитель из высших сфер не могли открыть союзникам всю правду о сути развернувшегося в двух соединенных мирах противостояния…

Они не могли рассказать, что постигшая их миры Катастрофа – всего лишь отзвук, побочный эффект таинства рождения высшей сущности: двенадцатого хранителя Первополя – многомерной энергоинформационной структуры, зачем-то стремящейся создать виртуальное отражение всех элементов Галактики. Союзники им все равно бы не поверили. Да и поверив, не сумели бы ничем помочь. В неведомые высшие сферы и лабиринты соседних измерений могли заглянуть лишь двое: Преображенский, единственный человек современности, не имеющий отражения в Первополе, и Ван Ли – последний из народа Сунджи. По сути – полубог…

Кстати, проблема доверия стояла не только перед участниками тройственного союза. Сергей Павлович, например, абсолютно не понимал, как «полубог» Ван Ли умудрился не только уцелеть, но и прожить довольно долгое время после исчезновения своего народа. Преображенский знал, кто помог Ван Ли, но как это осуществлялось на практике? Тайный покровитель помогал и Сергею, но исключительно добрым словом и своевременным советом. Вряд ли слова могли защитить человека от вакуума, огня или галактического взрыва. А ведь народ Сунджи погиб в катастрофе гораздо большего масштаба, чем та, которая постигла государство землян и Тиранию-Технократию. Что за секрет хранил Ван Ли и почему скрывал его даже от Сергея? Не доверял? Тогда должен ли доверять ему князь?

«Ты говоришь о народе Сунджи?.. Ты хотя бы знаешь, что это был за народ и кто был Сунджа?» – вспомнилась Преображенскому недавняя напряженная беседа с существом из другого измерения, перворожденным по имени Высший. Тогда Сергей Павлович был твердо убежден в собственной правоте и ответил хранителю Первополя довольно резко:

«Мне все равно. Они имели право на жизнь, а вы его отняли. Вы судили их не будучи законными судьями».

Но перворожденный говорил довольно убедительно. Более того, теперь, остыв и подумав спокойно, Сергей Павлович понял, что Высший был по-своему прав.

«Их судило Первополе. Оно имеет право на все, что его составляет. Ведь ты не спрашиваешь разрешения у головной боли, когда выпиваешь таблетку, чтобы от нее избавиться?»

«Мы тоже стали для Первополя головной болью?»

«Теперь – да. Но еще не поздно. Ты можешь исправить положение».

«Я не буду этого делать. Разбирайтесь у себя в многомерных лабиринтах сами. А нам просто оставьте наше обычное пространство и время».