Чужое небо

Одним словом, не сложилась жизнь у комсомольца. Партийный комитет завода, узнав о семейных проблемах активиста, отказал ему в приеме в ряды коммунистической партии. Петя не выдержал, запил, притом запил страшно. Пил неделями, а то и месяцами. В итоге его выгнали с работы. Заливаясь смехом, Валентина рассказала поистине анекдотичный эпизод из совместной жизни соседей. Дело было на День Победы. В этот день женщины сотворили с единственным мужчиной злую шутку. Петруня, как обычно, по праздникам лежал в постели в дугу пьяный. Он и в этот день так «натюкался», что из туалета почему-то вышел без трусов. У женщин мгновенно возникла озорная мысль… С очень тяжелой головой кормилец поехал на работу. В раздевалке начал раздеваться, глянь – трусов-то нет. Ну и хрен с ними, подумал он про себя. Протянул руку к шкафу за «робой». В этот момент раздался смех мужиков из его бригады. Петя сразу и не понял, в чем дело. Уже потом он увидел красный бант между своих ног. С этого дня к нему навсегда прицепилась кличка «бантик с …», то есть с самым распространенным словом в русской обиходной речи. Соседи Валентины живут вместе почти два десятка лет. Передряги в семье не утихают ни на день. Буквально два дня назад соседи по подъезду вызывали милицию из-за дебоша семейной четы. Петруня пробил жене голову. Два милиционера приехали на УАЗике и его забрали, а Нину не тронули. Все бабки из подъезда дома обрадовались, наконец-то «антихриста» упекли. Но увы… на следующий день Петруню привезли назад домой. Привезли в целости и в сохранности. Правда или нет, но в подъезде, да и во всем дворе судачили о том, Нина сама выручила мужа, разделив постельное ложе с двумя приезжавшими ментами, за то, чтобы ее возлюбленного не били в камере. Говорили и другое. Петруня отремонтировал родственнику одного из ментов импортный телевизор. Милиционер сжалился над пьяницей и отпустил его на все четыре стороны.

Дело близилось к вечеру. Владимиру, честно говоря, уже надоели сплетни хозяйки, и он, сославшись на занятость, стал прощаться с нею. Она пригласила его прийти на следующий день для более конкретного обсуждения плана для выезда в Германию. Он одобрительно кивнул головой и вышел. Больше он к этой женщине не приходил и не звонил, не видел смысла.

В его «коллекции» были и такие женщины, которые занимали определенные ниши в структурах власти, работали в системе народного образования и т.п. Кое-кто из них по-настоящему искал себе друга жизни. Были и те, кто преследовал свои корыстные цели.

Наиболее четко выразила свои корыстные цели Оля, работающая в одном из райисполкомов областного центра. Разговор с нею состоялся в холле первого этажа учреждения. И продолжался он порядка десяти минут. Ярко накрашенная и «наштукатуренная» особа, в первую очередь, спросила мужчину о том, какую должность он занимает и сколько денег зарабатывает. Узнав о том, что перед ней просто рабочий, она откровенно высказала свои соображения о своей будущей жизни в Германии. Она не имела желания «зарабатывать» трудовые мозоли на исторической родине своих предков. По ее словам, от работы кони дохнут. И поэтому ей муж нужен такой, который бы ее там хорошо обеспечивал. Она очень любит золото и меха. На этом разговор и закончился. У Владимира не было ни первого, ни второго, ни третьего… Одним словом, у него ничего для нее не было. Аналогичные мысли были и у Риты, секретарши одного из строительных трестов города. Далеко невзрачного вида женщина, с большим горбатым носом, на котором сидели большие очки, закрывающие ее узкие зеленые глаза, строила поистине наполеоновские планы в Германии. Работать она в этой стране не собиралась, планировала заняться коммерцией. Как она хотела это сделать, она Владимира не «просветила». Для укрепления взаимопонимания между вероятным мужем и двумя ее детьми, она предлагала ему пожить в ее квартире ровно год. «Жениха» это не устраивало.

Были письма и от неразведенных женщин, или тех, чьи мужья находились в бегах. Узнав об этом, Владимир моментально извинялся и сразу же их покидал. Эти женщины, как правило, в его памяти не оставались. Ему хотелось найти подругу жизни по душе, которая хоть в какой-то мере напоминала ему Анну. Он опять оставался в одиночестве. Оно его страшно угнетало, не спасала от этого чувства и работа. Уже прошло два года после того, как девушка из его детства покинула свою уютную квартиру. Ему порою очень хотелось женского тепла и ласки. Он очень хотел любить женщин, как мужчина, и как уже загнанный зверек, прозябающий на работе и в четырех стенах.

Идя по городу, он часто заглядывал в глаза проходящим женщинам, ловил их взгляды. Увидев его пристальный взгляд, многие из них улыбались, кое-кто отворачивался. Были и те женщины, кто выдерживал его взгляд и ему порою хотелось остановиться возле этой незнакомки и сказать что-то ласковое. Одиночество заставляло его искать Ее величество любовь, то есть ту женщину, с которой было бы интересно жить.