Невесту стало понемногу «развозить». Она принялась очень оживленно говорить и курить. Курила она мастерски, как заядлый курильщик. Чувствовалось, что она имеет довольно приличный стаж курения, а может, и курила всю свою жизнь. Через клубы дыма, которые она мастерски испускала в разные стороны, порою нельзя было видеть сидящих. Владимир стал разглядывать ее руки. Нельзя было на все сто процентов утверждать, что они принадлежали человеку умственного труда. Пальцы ее рук были прилично толстыми, их кожа в некоторых местах была со вздутиями. Кое-где на коже были видны не то серые, не то темно-синие маленькие пятна. Одним словом, руки женщины нельзя было отнести к разряду красивых. Недостающую природную красоту компенсировало их «одеяние», что говорило о богатстве сидящей. На ее больших пальцах обеих рук красовались два увесистых перстня красивой отделки. Жених никакого понятия ни в золоте, ни в серебре не имел, но даже такая «осведомленность» позволяла ему думать о том, что эти два перстня и два кольца своеобразной формы, почему-то надетых на оба мизинца, могли составить приличное состояние, особенно для нищих людей. Ее запястья обеих рук охватывали толстые цепочки из золота.
Соседи, как и Владимир, не ожидали такого разворота событий. Иван Петрович, сидя в официальном костюме, был весь в поту и почему-то не горел желанием взять сигарету импортного производства. Он сидел молча, иногда дежурно поддакивал Людмиле, которая умело дирижировала хозяевами. Особенно доставалось хозяйке-бабке. Сначала она бегала как молодая, стараясь угодить незнакомой женщине. Потом притихла. Она, быстро раскусив далеко не женские «достоинства» гостьи, все время пропадала на кухне, только изредка высовывала голову в ожидании очередного указания от своего мужа.
Чем дальше продолжалось застолье, тем больше Владимир убеждался, что Людмила далеко недурная женщина. В этом он убедился, как только они подошли к обсуждению главного вопроса, ради чего она, собственно говоря, и приехала. Она без всякого стеснения «прочитала» монолог о своих достоинствах и о своих проблемах, что очень ошарашило жениха. По ее словам, она «произошла» от родителей, которые были чистокровными немцами, и поэтому она сама является чистокровной немкой. И это достоинство, по ее мнению, не вызовет проблем на ее исторической родине. Не забыла она и сказать, что в настоящее время русские немки на особом счету. У нее самой не один десяток претендентов, которые хотят уехать за бугор. Она очень боится ошибиться в своем выборе, поэтому к делу относится очень скрупулезно. Она успела похвалиться и тем, что к ней свататься приезжают не только простые клерки, но и мужчины с «Мерседесами». Консультантом в этом деле для нее является бабка из ее подъезда, где она проживает. Только знахарка, по ее словам, может определить по фотографии или просто так мужчину, который может занять любовное ложе с чистокровной немкой. Не последнюю роль в этом играет и книга-гороскоп, откуда бабка черпает знания о совместимости или несовместимости Людмилы и ее будущего мужа. Из рассказа полупьяной гостьи получалось, что только Владимир ей пригож и только он ее достоин. Жених всему этому не придавал особого внимания, его невеста была уже в пьяном угаре. Совсем другую реакцию у него вызвало поведение его соседей, которые после окончания монолога немки, стали нахваливать своего жениха. Они то одновременно, то в отдельности расписывали деловые и человеческие достоинства своего любимого соседа. По пьяной лавочке они надавали «пинка» Анне, и всем тем, кто когда-либо обманывал Владимира. Не забыли они и упомянуть о том, что его зарплата превышает в несколько раз зарплату самого умного профессора. В какой-то момент у Владимира возникало желание остановить их сладостные монологи, стукнуть кулаком по столу и на этом прекратить сватовство-спектакль. Однако он этого не делал. Ему было жалко стариков, которые чисто по-человечески, чисто по-отцовски, чисто по-матерински хотели помочь ему, как сыну, как великовозрастному ребенку, который все еще не нашел свою нишу в этом обществе. Ловя себя на этих мыслях, он продолжал слушать хвалебные речи в свой адрес, иногда что-то бурчал себе под нос. Он только порою чувствовал, как его уши становились то холодными, то горячими. Очередной тост за здоровье Владимира все выпили стоя. Он уже не мог не видеть восхитительного взгляда Людмилы в свою сторону, не говоря уже о соседях. Старик с бабкой были на седьмом небе, они как дети по переменке подходили к жениху и чмокали его в маленькую плешинку на его голове. Все это смешило Владимира, но он понимал, что соседи делают все возможное, авось – что что-то разумное и получится.