Чужое небо

Из его пьяного монолога Владимир очень многое узнал из жизни своей «невесты». Многое для него до сего времени было неведомым. Людмила родилась в деревне, здесь и нашла своего любимого, который после «дембеля» подался в милицию. По словам Толяна, в то время носить красную фуражку хотели те, кто не хотел работать или не дружил с грамотой. Новоиспеченному милиционеру с двумя лычками на погонах сразу же дали комнату в трехкомнатной квартире. Простому работяге в те времена даже десять квадратов в таком большом городе и не снились, а милиционеру вот дали, притом в самом его центре. Младший сержант был водителем, возил начальника. Какого начальника, Толян почему-то не сказал, не стал этим интересоваться и Владимир. У соседей сначала все шло хорошо. Через пять лет неожиданно нагрянула беда. Однажды весной муж Людмилы повез своего начальника на «блядки» в деревню, расположенную в трех километрах от города. Ну и там нализались под завязку. Из деревни выехали рано утром, хотели на работу успеть. Трагедия произошла на дороге. Небольшие лужи воды от снега, растаявшего днем под весенним солнцем, к утру основательно промерзли и представляли собой настоящий каток. Водитель УАЗа, который несся на большой скорости, то ли растерялся, то ли немного заснул за рулем, не смог справиться с управлением машины. Ее стало мотать из стороны в сторону, потом она ударилась о грузовик, который шел ей навстречу. Удар пришелся на то место, где сидел водитель. «Блядки» для милиционеров закончились очень плачевно. Водитель погиб, начальник отделался ушибами и пролежал в больнице около двух недель. Для личного состава милиции и для окружающих официально было сообщено, что сержант погиб при исполнении служебных обязанностей.

После смерти мужа на руках Людмилы осталось двое детей, сын и дочь. Жизнь у нее пошла под откос. Другого суженого она не нашла, а может, и не хотела. Лет десять назад соседка была красивой и стройной, да и сейчас она не уродина, если хорошо себя «приберет», да и в постели она баба что надо. Сказав эти слова, Толян вытащил руку из воды, и задрав большой палец руки вверх, весело засмеялся. Не скрыл он от работающих и весомое достоинство Людмилы, как ее страсть к военным. Причину этого вскоре объяснил сам Толян. Он, несмотря на воздействие алкоголя, быстро выскочил из ванной и в чем мать его родила, продефилировал к шифоньеру, который стоял в зале. Затем он вытащил из него милицейский китель и одел его на свое тело. Китель с погонами майора милиции был еще впору офицеру запаса. Потом он стал маршировать по залу и отдавать громкие, непонятно кому, команды. После «муштры» он снял китель и вновь залез в ванную. Смачно высморкавшись из обеих ноздрей на пол ванной комнаты, он опять начал монолог. Чем больше «испускал» информации хозяин квартиры о Людмиле, тем мрачнее и тоскливее становилось на душе у Владимира. Прошлое «невесты» убивало «жениха». Ее дети, которые по словам Толяна, «выпали» не из того места приносили женщине много проблем. Ее двадцатипятилетний первенец-сынок, не окончив восьми классов, нигде не работал. Не работала и ее дочь, которая очень любила выпить и трахаться с мужиками. Они, насытившись ею, довольно часто ее избивали. Молодуха три раза выходила замуж и все без толку.

Демократические перемены в стране внесли свои коррективы и в жизнь обитателей милицейской квартиры. Пять лет назад два соседа-милиционера уехали в горячую точку. Для одного из них командировка оказалась последней. Гроб с телом погибшего соседа привез другой сосед. Оба сержанта получили равные высокие боевые награды, правда, один посмертно, другой при жизни. В одной комнате были слезы и горе, в другой радость и страстные поцелуи. Совсем недавно соседи Людмилы выехали из «общаги». Они получили отдельные квартиры – одна как семья погибшего, другая как семья героя, правда, еще живого. Трехкомнатная квартира, в которой жила Людмила со своими детьми, нуждалась в ремонте, притом в основательном.